Заложники

Было еще рано, но ей захотелось избавиться от тягостного молчания.

— Я буду обед готовить, — сказала она, ни к кому не обращаясь.

— Слишком рано, — остановил ее Дермет. — Сейчас только половина двенадцатого. Подождите часок.

— Я рыбный пирог сделаю, — отозвалась Бриджит. — На него время нужно. Заодно испеку что-нибудь. Мука есть.

— Не смей печь для них! — Возглас Коннора звучал как приказ.

— Дельная мысль, — тут же откликнулся Дермет. — Делайте, миссис О'Молли! Испеките нам чего-нибудь. Торт сможете?

— Не выставляй себя на посмешище! — Коннор подался вперед, будто намереваясь силой помешать жене. — Бога ради, Бриджит! Адэр предал нас, донес этим террористам, где мы находимся, чтобы занять мое место и продать всю партию! Мы остаемся узниками до бог знает какого времени, а ты собираешься пирог печь! Неужели не понимаешь, что происходит?

Бриджит прошла мимо него к шкафчику и открыла дверцу… Спиной почувствовала, как встал у задней двери Пэдди, как он смотрит на нее. Нужно было защитить себя.

— Сидением без еды дела не исправишь, — обратилась она к мужу. — Ты, может, и рад одну картошку есть, а мне еще чего-то хочется. Для пирога есть все необходимое. Уж лучше я буду печь, чем здесь торчать.

— Ты же играешь им на руку! Неужели тебе и дела нет, что Адэр предал нас?! Билли с Иэном мертвы. Неужели это ничего для тебя не значит? Ты ведь уже давно знала их! Иэн помог тебе газ наладить. Вот в этой самой кухне стоял всего пару дней назад. — Голос у Коннора дрогнул. — Как ты можешь печь пирог, когда тебе приказывает этот человек! — Взмахнул рукой в сторону Дермета. — Неужели ты так напугана, что готова сделать все, что угодно?

Бриджит не спеша отступила от шкафчика и повернулась к мужу:

— Нет, Коннор, я не напугана. А пирог пеку, потому что мне этого хочется. И я не забыла, что случилось с Билли и Иэном. Только теперь ничего не изменишь. Может, и сумели бы, когда такая возможность была, но теперь слишком поздно. А биться из-за того, чем нам питаться, не храбрость, а просто глупость. Сойди, пожалуйста, с лавки, мне место нужно.

Коннор остался сидеть где сидел. Лайам не сводил с родителей глаз.

— Отец, пожалуйста, — настоятельно попросила Ройзин.

Коннор взглянул на нее.

Бриджит наблюдала за мужем и дочерью. Казалось, время застыло. Она слышала, как тикают часы на стене, отзываясь на каждый скачок секундной стрелки. И поняла, что́ произойдет, еще до того, как это произошло, в бесконечный отрезок времени от одного слова до следующего.

— Ты хочешь, чтобы я делал то, что он велит? — спросил Коннор. — Это почему, Рози? Я сообщил Адэру, что мы уедем на неделю. И не сказал куда. Кто же сказал?

Хватило бы у дочери духу солгать или нет, Бриджит не знала, только Ройзин, видно, почувствовала, как лицо выдало ее.

— Имонн! — с горечью воскликнул Коннор. — Ты сказала ему, а он Адэру!

— Нет. — Ройзин смотрела отцу прямо в глаза. — Адэр ничего не знал. И насколько мне известно, до сих пор не знает. Я́ сказала Пэдди, потому что ты не хочешь слушать и не собираешься меняться. У меня будет ребенок, и я устала от бесконечной борьбы и смертоубийства, переходящего от одного поколения к другому, без всякой надежды на то, что когда-нибудь станет по-другому. Я хочу мира, чтобы мои дети росли в покое. Я не хочу, чтобы они все время боялись, как боюсь я, как боятся все, кого я знаю. Стоит нам хоть что-то выстроить, как оно тут же рушится. У всех, кого я знаю, есть потери — либо убили, либо покалечили. В движении должен быть каждый. Если не способен двигаться ты, нас должен вести кто-то другой, кто способен!

— Ты́ сделала это? — Отец произносил слова, словно с трудом заставлял себя поверить им. Он слегка раскачивался, с силой вцепившись в край лавки, даже костяшки пальцев побелели. — Ты предала меня, мое дело? Моя родная дочь? Это из-за тебя убили Билли и Иэна, а нас всех, твою мать и твоего брата, держат под прицелом… потому что ты собираешься родить ребенка? Силы небесные, девочка, ты что же думаешь, что ты единственная женщина в Ирландии, у которой будет ребенок?

Бриджит выступила вперед:

— Оставь ее, Коннор. Она сделала то, что считала правильным. Думала, ты изменишься. Она ошиблась. Только, полагаю, на ее месте я сделала бы то же самое. Мы защищаем наших детей. Всегда защищали.

Муж уставился на нее. И слова его прозвучали обвинением:

— Ты говоришь так, будто согласна с ней?!

Бриджит услышала, как Пэдди переместился влево, поближе к Коннору, но и к ней тоже. Стало страшно, как бы он не сказал что-нибудь в ее защиту… Потом поняла, о какой глупости подумала, но ощущение оставалось. Отделываясь от него, Бриджит торопливо заговорила:

— Я понимаю. Это не одно и то же. Коннор, я прошу, сейчас не время ссориться, да и не место.

Муж презрительно поморщился.

— Ты имеешь в виду перед этой компанией? — Дернул локтем в сторону Дермета с Шоном. — Не считаешь ли ты, что я хоть в грош ставлю то, что они думают обо мне или о чем угодно еще?

— Наверное, не ставишь. А ты подумал, что я — ставлю? Или Ройзин, или Лайам?