Заложница

Майлз передаёт джойстик одному из парней, опуская нахмуренный взгляд на свои руки. Но даже отсюда я могу увидеть, с каким интересом он слушает болтовню Нейта, перелистывая учебник на журнальном столике перед ним. Нейт не такой, как мы, он мягкий человек со стабильностью, так что может у него и получится приютить одного из ребят.

Через несколько минут Майлз увлечённо читает книгу, сосредоточившись на цветных иллюстрациях. Боже, это уже что-то.

Нокс садится возле Грейсона, окунаясь в мир игры. Все это время из него не перестаёт литься словесный понос, но я его понимаю. Парень старается создать непринуждённую обстановку и лёгкую дружескую атмосферу.

Ривера до сих пор ведёт расследование. За прошедший месяц были арестованы десятки людей: городские лидеры, акулы бизнеса, грязные полицейские и главы самых богатых семей города.

Серия арестов поразила город. Всем эти ублюдкам было отказано в залоге. Находились и те, кто пытался получить справку о психических расстройствах, чтобы избежать судебного заключения. Всех их упекут в тюрьмы общего назначения с пометкой на спине — насильник детей. Не стоит рассказывать, какой радушный приём их там ждёт. Если честно, благодаря этой мысли я сплю крепко как никогда.

Райленд заходит в гостиную и собирает посуду, в четвёртый раз предлагая всем добавку. Все наелись на год вперёд, поэтому отказываются от самой лучшей пасты в мире. На самом деле спагетти были немного переварены, а фрикадельки в томатном соусе пересолены, но это не главное. Важно то, что блюдо было приготовлено людьми, заботящимися о пацанах в гостиной, поэтому оно вышло таким потрясающе вкусным.

У меня в груди невыносимо болит, как и всякий раз, когда Брук нет рядом. Она предложила пропустить занятия, чтобы провести день со мной и с мальчиками, но я сказал ей идти и учиться. Вот видите, я оказываю на неё не слишком плохое влияние.

У нас в будущем будет много таких вот семейных ужинов с вкусно приготовленной пищей. Больше никакой пиццы и хот-догов.

Игра на экране подходит к концу, и Нейту удаётся вытащить всех нас на улицу, чтобы еще один раз прогуляться по ферме.

На улице стоит прекрасный вечер с одним из тех особенных закатов, когда свет струится золотыми мягкими лучами, окрашивая все вокруг в оранжевый цвет. Вокруг нас несколько пастбищ, за которыми один на другой накладываются холмы. Мы останавливаемся перед загоном для коз. Должно быть, мы представляем собой странное зрелище: семеро взрослых мужчин, возвышающиеся над четырьмя мальчишками, которые с улыбками на лицах кормят коз.

Я кладу руку ну деревянный белый забор, со щемящим чувством на сердце наблюдая, как ребята беззаботно прыгают вокруг животных, на секунду забыв о своих проблемах. Нейт со счастливым выражением лица держит коз на поводке, наслаждаясь моментом.

Старший из них, Майлз, отходит и становится рядом со мной.

— Этот коричневый козел только что чуть не схватил тебя за большой палец, — говорю я ему, усмехаясь.

В ответ Майлз просто пожимает плечами. Он так сильно напоминает мне самого себя пятнадцать лет назад, что это причиняет боль. Парень немногословен, и по его виду я могу сказать, что он не совсем рад сегодняшней поездке. Круто, очень круто.

Майлз бросает взгляд на мою руку, задерживаясь взглядом на шраме, пока думает, что я не замечаю. Я размышляю перед тем, как рассказать правду.

— Это скрещенное оружие, — говорю я ему.

— Я подумал, что это просто X-образный шрам.

Я натягиваю рукав футболки ниже, закрывая обзор мальцу. Я знаю, ему любопытно прикоснуться к белым полосам, но это не то, что ему необходимо.

— У каждого из нас есть такой.

— Ты сделал его…

— Ага. — На самом деле он хотел спросить сделал ли я его в подвале. — Выколупал старый проржавевший гвоздь из стены. Мы царапали им друг друга, пытаясь выскребсти весь ад из наших душ.

— Они, должно быть, были в ярости, — грустно говорит Майлз.

Никто не любит, когда товар бракованный.

— Они были ярости, но нам было плевать на них, ведь у нас был план побега. Мы сбежали через пару дней.

— И ты убил их всех, — со злостью выплёвывает парень.

Хорошо, что социальный работник сейчас не поблизости. Нас проинструктировали нести только позитивные эмоции, отвлечь ребят от грусти и стать живым примером того, что и после всего безумия можно жить дальше.

— Это скрещенные стальные боевые клинки. Мы нашли картинку в какой-то старой заплесневелой книге.

— И ты выцарапал их на себе наподобие боевой окраски?

— Они связаны с нашей общей клятвой друг другу, — говорю я. — Один клинок, чтобы защитить моих братьев, другой клинок, чтобы отомстить.

— Ты поклялся?

— Мы поклялись.

— У вас есть общая клятва, — Майлз смотрит на мою руку, пытаясь отыскать на ней ответы. — Хотелось бы мне, чтобы мы тоже убили их.

— Нет, поверь мне, так лучше для вас, — говорю я и добавляю: — И хуже для них.

— Ты так думаешь?

— Я знаю.

— Тогда, по крайне мере, нам следовало тоже поклясться друг другу, — говорит Майлз, не поднимая взгляда.