Заложница

Как и обещал, Демид заботился о них. Заказывал еду из ресторанов, забивая до отказа холодильник. Возил в разные интересные места, под предлогом развлечь Макса. Но и Соне во время таких вылазок впечатлений хватало с лихвой. Она никогда прежде не бывала в таких местах, и ничего подобного в своей жизни раньше не видела.

Чего стоил один только «ДиноПарк» с огромными доисторическими монстрами! Или Океанариум — потрясающий подводный мир с его завораживающими обитателями. Или «Королевство железных дорог»… Да что говорить, каждая поездка становилась для них настоящим приключением, фантастическим, незабываемым, и Соня невольно испытывала огромную благодарность по отношению к Демиду, за то, что он дарил эти впечатления её ребенку.

Сама бы она вряд ли когда-нибудь смогла позволить себе что-то подобное. Живя на скромную учительскую зарплату, даже в их родном городе посетить детское развлекательное заведение подобного уровня было большой проблемой, что уж говорить о поездке в Европу.

Это было для Сони так странно. Быть благодарной ему, и в то же время до зубовного скрежета злиться, понимая, что все происходящее — ненормально. Макс привязывался к Демиду с каждым днем все сильнее, что грозило обернуться самой настоящей трагедией, когда придет время им расстаться. А еще её отпуск на работе близился к концу, и в скором времени она, вероятнее всего, будет уволена за прогулы. Как долго Демид собирался держать их возле себя, играя в эту странную игру, он не считал нужным озвучивать, и эта подвешенная неопределенность сводила девушку с ума.

Но, надо отдать ему должное, по крайней мере к Соне он больше не приставал. С того самого вечера в день их прилета, он перестал позволять себе дотрагиваться до нее, и ничем не выдавал своего желания затащить девушку в постель. Вел себя сдержанно, и всегда носил в доме футболку, за что Соня была отдельно ему благодарна. К слову, они вообще редко оставались без Макса, наедине. Словно Демид намеренно избегал этого.

Да и Соня старалась лишний раз не высовываться из спальни, когда сын засыпал. Лишь изредка, днем, во время сон часа она выходила на кухню, чтобы приготовить для Макса полдник. Демид, обычно, в это время тоже не покидал свою комнату. Или куда-нибудь уезжал.

Вообще, было такое ощущение, что помимо развлечений ее сына, у него было достаточно забот. Соня несколько раз слышала, как он с кем-то разговаривает по телефону. То на английском, то на русском. Она ни за что не стала бы специально подслушивать, но порой его голос во время этих разговоров изменялся до неузнаваемости. Делался грубым, требовательным, злым, и девушке становилось совсем не по себе. Она ведь по-прежнему ничего не знала об этом человеке. И откровенничать он не спешил.

Однажды он уехал утром и оставил их на весь день. Когда время перевалило за полдень, Соня уже с ума сходила от неизвестности. Какие только мысли не приходили в голову, пока она вдруг отчетливо не осознала, что в первую очередь — волнуется за него. До ужаса боится, как бы с ним не случилось ничего плохого. И совсем не потому, что в таком случае она понятия не имела, как им с Максом быть дальше, а потому что она действительно за него переживала. И это открытие настолько поразило девушку, что весь остаток дня до самого позднего вечера она ходила рассеянная, и все валилось из рук.

Выходит, не только Макс привязался к Демиду.

А на следующий день произошло еще одно событие, после которого Соня уже не могла относиться к нему, как раньше.

Утром, после завтрака, они с Максом отправились дышать свежим воздухом на лужайке у дома, но пошел дождь, и пришлось вернуться домой. Малыш почему-то впервые за долгое время загрустил, и Соня, конечно, начала допрос с пристрастием, выясняя причину плохого настроения ребенка.

Оказалось, что он скучает по своим любимым игрушкам, оставшимся дома. По железной дороге, по машине на пульте управления, и полицейскому участку «Лего». Это все было довольно объемным, чтобы брать с собой к бабушке в деревню, и Соня кое-как уговорила сына ограничиться несколькими маленькими машинками, да парой игрушечных пистолетов.

— Мам, а когда мы поедем домой? — в конце концов, спросил он с грустным личиком, окончательно добив этим Соню.

— Я не знаю, сынок. Когда придет время, — натянуто улыбнувшись, ответила она ему. И добавила, изо всех сил стараясь придать своему голосу энтузиазма. — Домой мы всегда успеем поехать, Макс! Разве тебе здесь не нравится?

— Нравится. Но я хочу домой, — надув губки, сообщил он. — Денис уже, наверное, выздоровел. И Никита приехал из деревни.

Соня прикусила щеку изнутри, чтобы не разреветься. И без того на душе тяжко было. А невинное желание сына окончательно подкосило её самообладание.