Заложница

— Ты ничего не сказал о своих родителях… — в итоге, все же осмелилась она.

— У меня не было родителей.

Соня приподнялась на локте, устремив взгляд на лицо мужчины, чувствуя, как в груди всё стягивает в неприятный болезненный ком.

— То есть, совсем? Или…

— Отца не было в принципе, а мать оставила меня с бабушкой, когда мне было два, и уехала на заработки за границу. Там она нашла себе богатого мужа и больше не вернулась назад.

— Тебя вырастила бабушка?

— Да.

— Она жива?

— Да, жива. И здорова.

— Где она живёт?

— В Испании. Уехала к своей дочери, когда та позвала её к себе. Спустя двадцать лет.

— К своей дочери, то есть, к твоей матери? — удивлённо уточнила Соня. — И она поехала?

— Да.

— А как же ты?

— А я отказался.

— Почему?

Демид опустил взгляд на девушку и невесело усмехнулся.

— Как говорят некоторые мои знакомые — западло.

Соня понимающе кивнула. Опустила голову обратно на колени Демида, обняв руками его за бедра, а он тут же снова зарылся пальцами в её локоны. Какое-то время они оба не произносили ни звука.

— Но ты хотя бы поддерживаешь общение с ними? — первой нарушила тишину девушка, не выдержав этого неприятного тянущего чувства в груди. — Со своей мамой или бабушкой?

— С бабушкой созваниваемся. Редко.

Осторожно сняв тяжелую мужскую ладонь со своей головы, Соня поднялась со скамьи, и забралась к Демиду на колени. Обвив руками его крепкую шею, заглянула в темные глаза.

— Выходит, ты совсем один?

— Уже не один, — улыбнулся он одними уголками губ, пронзительно глядя на неё в ответ. — Теперь у меня есть ты. И Макс.

Соня почувствовала, как её сердце сжимается до боли в груди, а на глаза снова наворачиваются слезы.

— Я люблю тебя… — прошептала она, и прикрыв подрагивающие влажные ресницы, прижалась губами к его рту.

Кажется, она готова была на все ради него в эту минуту. Собственные мысли о неизбежной разлуке, что ещё совсем недавно терзали девушку, теперь казались ужасными, жестокими, даже кощунственными. Она его не бросит! Ни за что, никогда не бросит!

Демид не сразу ответил на поцелуй. Будто растерялся. Но уже через мгновение Соня узнала его жадные губы, его требовательные руки, что обвили её стан, стискивая в горячих объятиях до хруста костей.

От поцелуя кружилась голова. И сердце — то билось в груди, как ошалелое, то замирало, отчего захватывало дух.

Она никогда и ни за что его не бросит. Боже, ведь это же он! Тот, кого она так долго искала! Тот, кого она так долго ждала!

Слезы лились из её глаз, но это были слёзы счастья. И даже сильная тревога от предстоящей разлуки не могла омрачить этого мгновения.

— Демид! — зашептала она, упершись ладонями ему в грудь и посмотрев в глаза. — А давай, мы и правда никуда не поедем? Останемся здесь насовсем? Мне здесь нравится, я выучу язык, устроюсь на работу… Макс пойдёт в садик, он привыкнет, дети ведь быстро адаптируются. И маму свою я как-нибудь уломаю приехать. По крайней мере, в гости она точно поедет, посмотреть, как я тут живу…

Демид отрицательно покачал головой.

— Я ведь знаю, Сонь, как ты хочешь домой.

— Мой дом рядом с моими близкими.

— Нет, — уверенно повторил он. — Знаешь, здесь, рядом с тобой, я кое-что понял. Я ведь тоже люблю свою родину несмотря ни на что.

— Демид… — вздохнула Соня, но мужчина тут же остановил её предупреждающим взглядом, не позволив возразить.

— А ещё я понял, что тоже не хочу, чтобы мои внуки разговаривали на чужом языке.

Его лицо было абсолютно серьёзным, когда он говорил это, но в глазах словно заплясали бесенята. Соня подозрительно сузила веки, посмотрев на мужчину в упор.

— Ты что, смеёшься надо мной?

— Нет, я совершенно серьёзен, — ответил он без тени иронии, и после небольшой паузы с неожиданной горячностью в голосе добавил. — Соня, ты родишь мне ещё детей? Я всегда хотел большую семью.

Губы девушки тронула несмелая улыбка. Она тихо всхлипнула, а её и без того влажные щеки оросила новая порция слез.

— Я тоже всегда об этом мечтала, — прошептала тихо, глядя ему в глаза.

— Значит, наша мечта сбудется.

Демид провёл пальцами по лицу девушки, тщательно вытирая влагу.

— Вот только… Твоя работа… Ты ведь понимаешь, насколько это опасно? Я не вынесу, если случится что-то плохое…

— Сонь. Я уже сказал, что многое понял рядом с тобой. Мне больше это не нужно. Кажется, впервые в жизни я настолько искренне хочу не только брать, но и отдавать. Глядя на тебя, на то, как самоотверженно ты отдаёшь всю себя Максу, как ты предана своей работе, на которой вряд ли тебе много платят, я, наконец, понял, что без этого никак. Если только брать — никогда не добьёшься гармонии с собой и миром. Поэтому я очень хочу отдавать. Иначе так и останусь паразитом, выродком, а не человеком. А я хочу быть человеком, Сонь.

— Демид… Ты не выродок! Что ты такое говоришь? — горячо зашептала Соня, обняв ладошками его лицо. — Ты человек! Настоящий человек, лучший из всех, кого я знаю!

Он улыбнулся, бережно снял со своей щеки её руку, повернул ладонью вверх и оставил на ней поцелуй.