Заложница артефакта

А вдруг не забудет? Может, она так показала себя ночью, что он влюбился безоглядно и на всю жизнь? Алиса глянула на белокурого принца из-под приопущенных ресниц и мысленно покачала головой. Нет, тут полный облом. Никаких шансов…

Федор внезапно подсел к ней, запустил руку в волосы, лаская её затылок:

— Может, хватит болтать?! Займёмся более приятным делом?

Алиса от неожиданности не успела воспротивиться, и её губы встетились с его губами. Поцелуй оказался нежным, хоть и немного собственническим, властным, по-мужски сильным, опьяняющим сильнее всякой водки… Алиса попыталась сопротивляться, чисто из вредности — чего он тут с ней мачо строит — а потом внутренне махнула рукой. Гулять так гулять! Хоть один раз, но с таким красавчиком…

Вышло раз, и ещё раз, и ещё… Нет, не много-много, всего три. И после третьего раза Алиса снова отправилась в душ, а вернувшись, заявила Фёдору:

— Ты, конечно, на высоте, но больше меня сегодня не трогай!

— Сливаешься? — он снова показал белые зубы в улыбке. — Я думал, ты выносливей!

— Завтра продолжим, если будет желание! — Алиса в ответ подразнила его языком, особо ни на что не надеясь. К её величайшему изумлению, Фёдор с усмешкой кивнул:

— Завтра так завтра. Сделаешь мне массаж? Прямо сейчас?

— О как! — Алиса медленно заправила выбившуюся из-за уха прядь и облизала губы. Боже, что она делает?! Но спросила низким томным голосом:

— Нормальный или на всё тело?

— Нормальный, — хрипло ответил Фёдор. Простыня в районе его бёдер слегка шевельнулась. Алиса улыбнулась сама себе: неужели она сорвала куш?! Теперь главное — не переиграть! Но и не остаться обычной тихоней…

— Поворачивайся на живот!

Фёдор повиновался с явной неохотой, наверное, хотел держать её в поле зрения. Алиса поплотнее завернулась в полотенце и оседлала его ноги. Сейчас она казалась себе прожжённой гетерой, соблазнительницей высшего уровня, почти гейшей. Иллюзия опытности возбуждала и пьянила, хотя в глубине души Алиса всё так же робела перед белокурым принцем… Куш? Да поди ж ты… Но назвалась груздем — полезай в кузов. Играть придётся до конца.

Массаж Алиса делать умела и любила. Тренировалась на кошках, то есть, на папе. Когда он приходил уставший после суточного дежурства и, приняв душ, растягивался на диване лицом в подушку, Алиса усаживалась на его спину и мяла плечи тонкими, но сильными пальцами. Папа только постанывал от наслаждения, а потом говорил: "Доча, однажды в своей жизни ты сделаешь счастливым какого-нибудь балбеса!"

Быть может, именно Фёдор станет этим балбесом?

Пока он урчал от удовольствия и пытался тереться задницей о её ноги, Алиса с благоговением разминала безупречные мышцы. А потом Фёдор уломал её спуститься в кухню в одном полотенце и, чертыхаясь, варил дрянной кофе в щербатой турке. После кофе они обшарили всю дачу в поисках одежды, нашли свои шмотки почему-то в сугробе у крыльца. Сушили их перед электрическим камином, грызя самодельные сухарики из стратегических запасов Маришиных родителей, и Фёдор то и дело наклонялся к Алисе, притягивая её за затылок, целовал губами, пахнущими поджаренным хлебом, ничуть не смущаясь выползших из комы товарищей по пьянке. Алиса смеялась над его бородатыми анекдотами, ворошила растрёпанные светлые волосы и думала, что этот день останется навсегда в её памяти как самый счастливый в жизни.

Мариша подскочила сзади и обняла их обоих за плечи, затормошила:

— Дети мои! С вас хоть картину маслом пиши! На свадьбу позовёте, надеюсь?

Алиса смутилась. Какая, к чёрту, свадьба! Неизвестно, встретятся ли они с Фёдором ещё раз — а эта туда же! Свадьба!

А принц неопределённо хмыкнул, расправив плечи, ответил вопросом:

— Свидетельницей или главной свахой?

— А пофиг! — беззаботно отмахнулась Мариша и ткнула Алису в бок: — Ну! Что я тебе говорила в машине?

— В какой именно фразе какого монолога? — съязвила Алиса. — Ты ж п*здишь без перерыва!

— Ладно, замяли! — подмигнула ей Мариша. — Ща будем убирать срач — и по домам!

Когда она унеслась по своим делам, Фёдор тихо спросил у Алисы:

— Ты дашь мне свой номер? Договоримся, когда в ЗАГС идти и в какой ресторан гостей приглашать.

А вот теперь самое главное — остаться искренней и без фальшивой нотки…

— Какой ЗАГС! Мариша шутит, а ты подыгрываешь.

— А вдруг я влюбился насмерть? — шепнул он ей на ухо, щекоча дыханием шею. Алиса прикрыла глаза:

— Дай лучше ты свой номер, встретимся в городе, пригласишь меня в кафе…

— Ну давай, — согласился он, доставая мобильник. Алиса записала номер в своем телефоне и тут же нажала на иконку вызова. Из Айфона шестой модели послышался металлический лязг с претензией на музыку и хриплый голос солиста, немногим отличающийся от собачьего лая. Раммштайн! Последняя нежная любовь младшего братца-обормота! Как такое можно слушать? Это же насилие над ушами и музыкальным слухом!

Вероятно, все эти мысли отразились у Алисы на лице, потому что Фёдор быстро сбросил звонок и, кашлянув, прокомментировал:

— Надо же, какая музычка у меня стоит для незнакомых номеров! Поменять надо.