Заложница артефакта

Вместе с Амиром отправлялся его сын и один из работников. Хозяин сам сидел на козлах повозки, а остальные ехали верхом и вели на поводу четверых самых красивых лошадей для продажи. Любимицу Чёрную Вишню оставили в поместье. Отчего-то это очень обрадовало Алису.

— Аисса! Просыпайся, моя красавица! Мы уже у городских ворот!

Она подняла голову, которую склонила было на подушку, и со стоном потянулась:

— Наконец-то! Это не дорога, а ужас какой-то!

Амир усмехнулся ей в ответ и указал кнутом:

— Смотри!

Придержав край платка у виска, она выглянула из повозки.

Днём эти высокие стены наверняка были белыми. Но сейчас, после заката, в отблесках чудесных огней, горевших в железных клетках там и сям, камни светились таинственными преливами оранжевого и красного. По верху между высоких зубцов прохаживались важные и серьёзные охранники в длинных халатах, с тюрбанами на головах и кривыми саблями на поясах. За стенами города виднелись высокие башни с тёмными минаретами, другие — ещё выше — что охраняли город по углам. Всё вместе смотрелось, как огромная крепость, окружённая цветущим садом, и Алиса затаила дыхание от нелепого детского восторга, наполнившего её сердце. Как здесь должно быть прекрасно при свете дня!

— Тебе понравится Бумархан, вот увидишь!

Ласковый голос Амира заставил её улыбнуться. Всё-таки он милый, этот дядька, заботливый. Хочет быть щедрым, пообещал купить украшений. Алиса тронула перстень на пальце. Что-то молчит артефакт… Видимо, всё будет хорошо, никакой опасности не предвидится. Прекрасно! Значит, они просто прогуляются по столице, продадут лошадок и купят всякие-разные ништяки для свадьбы… Эх, свадьба эта ещё. Ну ладно, всё равно это не навсегда. В этом мире её свадьба с Амиром не будет легальной. Пока она просто способ избежать больших проблем. Алисе лучше быть под защитой влиятельного конезаводчика, этакого местного олигарха.

Повозка остановилась. Зычный голос эхом отозвался под сводами городских ворот:

— Кто и зачем?

— Торговец лошадьми с сыном, рабыней и работником, — громко, но смиренно ответил Амир. — Приехал на рынок продать моих лучших кобыл.

— Проезжайте.

Амир тронул поводья, чмокнул на лошадь, и та покорно потянула повозку внутрь. Гулкий цокот копыт заиграл, отражаясь от стен, и сменился мягким глухим стуком: они свернули с вымощенной камнями мостовой на земляную дорогу. Алиса откинулась на подушки и вздохнула. Как всё это нереально… И в то же время так ясно и чётко, что просто не могло быть сном. Однако каждую ночь Алиса закрывала глаза и надеялась, что проснётся дома, в своей постели, или хотя бы у бабы Гали под громыхание чугунов в печи. Напрасно, конечно, но это было так приятно — мечтать о доме!

— Пр-р-р, — послышалось снаружи, и повозка дёрнулась, остановившись. Алиса снова подскочила — что ещё случилось?

— Лучшую комнату, хозяин! — рявкнул Амир. — И устрой лошадей на конюшне! Да поживей!

Ух ты! Фигасе голосок у господина прорезался! Разве можно так орать на людей? Сейчас их погонят отсюда поганой метлой и собак вслед спустят!

— Сейчас, Амир-бей, сию минуту! Мы устроим вас как шахиншаха!

Алиса осторожно выглянула наружу из-за тента и увидела толстенького коротышку в таком же тюрбане, как и у Амира, только концы закрученного платка свободно болтались по плечам. Маленькие глазки подобострастно блестели из складчатых щёк, хозяин постоялого двора улыбался и кланялся, улыбался и кланялся, бесконечно, как китайский болванчик. Выглядело это довольно комично, учитывая общую комплекцию толстяка, и Алиса не удержалась от смешка. Амир бросил ей грозный взгляд и соскочил с козел:

— Не болтай, а лучше займись вещами! Держи!

Он швырнул толстяку большую золотую монету. Такие Фазия хранила в запертом на ключ деревянном сундучке, окованном железом. Однажды Алиса подглядела, что там внутри, и невольно подумала о пиратском кладе. Пиастры, пиастры… В какой книге это было? Или в фильме про Джека Воробья? В детстве Алиса думала, что пиастры — это опасность или звёзды на небе, или вообще что-то из навигации вроде буссоли и секстанта. Как давно это было, словно в другой жизни!

— Пойдём, Аисса, ты наверняка устала, — Амир протянул ей руку, помогая спрыгнуть с повозки. — Сейчас устрою вас в комнате. Ты голодна?

— Нет, спасибо, — отказалась Алиса. Хотя живот и поджимало слегка, усталость брала своё. Лечь и закрыть глаза. А поест она завтра.

— Тебе нужно много кушать, моя Чёрная Вишня, — его низкий тихий голос словно обжёг её слух. — Ты должна быть красивой в день нашей свадьбы, ты слишком худощава!