Заложница артефакта

Северянин встал, похожий на живой манекен, одёрнул меховые полы куртки, привычным движением чуть передвинув ремень с ножнами левее, и опустился на одно колено:

— Светлость, в моих словах нет лжи! Я, Валь из рода Торстейнов, твой младший брат по крови отца, скончавшегося недавно в милости богов двадцать седьмого ариго Армера из рода Справедливых. Мы с сёстрами прибыли в аригонат с ведома нашей матери и вождя города, чтобы помочь найти убийцу отца и спасти тебя, нового правителя, и нашу единокровную сестру Фириель.

Его низкий голос, тихий и спокойный, почти убедил Фера. В конце концов, у Валя медальон отца. А ещё у него отцовские глаза, такие же пронзительные и глубокие, с прямым честным взглядом… А сестра его, Лива, похожа на двадцать седьмого ариго так, что даже непонятно, как Сенорель этого сразу не заметила! Да и зачем им врать? На правление они всё равно не смогут претендовать, а других выгод пока не видно… Наследство отца? Оно полностью отходит к Феру, а уже он выделяет из него пожизненное содержание мачехе и сестре. Так что причин для лжи у Торстейнов нет. Но проверить не мешало бы, просто для очистки совести.

— Да встань ты, — бросил Фер недовольно. — Ты всё-таки не мой подданный, да и я ещё не прошёл церемонию возложения власти. Ты мне лучше расскажи всё, что ты знаешь об этой истории. Как случилось, что отец никогда не говорил о твоей матери, да и вообще, о поездке в Северные земли?

Валь поднял взгляд, и его глаза лукаво блеснули:

— Я тут собирался тебе на верность присягнуть, но раз ты не хочешь…

— Да иди ты! — сердито повторил Фер. — Я серьёзно, а он тут с присягами дурацкими…

— Давай я разожгу камин сначала, а то что-то меня знобит.

Знобит его… Как будто ему, Феру, легко! Но он махнул рукой, валяй, мол, жги. Валь поднялся и, подойдя к камину, достал кресало, одним ловким движением высек искру и поджёг дрова. Фер откинулся на подушки и заметил со смешком:

— А что, тут очень даже ничего… Уютненько!

Валь обернулся с таким негодованием во взгляде, что Фер засмеялся, подняв руки в знак поражения:

— Молчу, молчу! Сам не люблю, но чего в жизни не бывает! Ну приняли нас за содомитов, это ещё не конец света! Зато кровать мягкая!

— Лучше, ей-Хель, на конюшне ночевать, — проворчал Валь, раздувая огонь в камине. Потом снова присел на кровать и сказал каким-то упавшим голосом: — Я за эти несколько недель пережил больше потрясений, чем за всю жизнь. Прошу тебя, светлость, не суди меня строго, я размяк, но всё уже закончено. Я справлюсь со своими обязанностями лучше, чем кто иной!

— Эй, Валь, давай-ка расслабься, — неожиданно мягко ответил Фер. — Ты столько позаботился обо мне, что впору тебе давать заслуженный отпуск!

— Что такое отпуск, светлость? — вяло поинтересовался Валь.

— Неважно. Давай, спи… Я знаю, что ты устал. Если что, я ещё могу поставить кое-какие заклинания против известных способов атаки, так что можем считать себя в безопасности.

Фер похлопал по мягким подушкам:

— Спи. Сейчас моя очередь заботиться о тебе.

— А если… — Валь словно против воли прилёг на песцовую шкуру, не раздеваясь и борясь со сном.

— А если вдруг рагуль, я тебя разбужу, — усмехнулся Фер.

А потом он сидел и долго смотрел, как спит наполовину бритый северянин в полном боевом обмундировании. И на сердце у Фера отчего-то было мирно и спокойно.

Глава 19. Операция Ы, или приключения в Бумархане

Наутро Фер проснулся под весёлые песни северных народов. Приоткрыв один глаз, он увидел Валя, который разливал чай из пузатого чайничка в два стаканчика из разноцветного стекла. Рядом на блюдечках лежали сладости, плюшки и всякие вкусности. Потянувшись, Фер спросил сквозь зевок:

— В честь чего у нас праздничный завтрак?

— Ну… Во-первых, мы живы, — усмехнулся северянин. — Во-вторых, мы в симпатичном восточном городке, где можно купить полным-полно вкуснятины.

Он жестом указал на поднос:

— Давай, присоединяйся! А в-третьих, оказывается, что романтический завтрак входит в цену этой романтической комнаты.

— Мило, что ещё сказать, — проворчал Фер, откинув одеяло. — Ты уверен, что это все причины? Больше ничего?

— Есть ещё в-четвёртых! — подмигнул ему Валь. — Помнишь вчерашнего постояльца? Ну того, который говорил с хозяином о войне?

— Амир, что ли, его звали?

— Вроде бы так. Я сейчас был внизу, найти что-нибудь поесть, видел его с сыном и каким-то мужиком. Они уехали домой.

— И? Валь, опять тянешь кота?

— При чём тут кот, объяснишь ты мне или нет?

— Потом! Давай, ты мне сразу расскажешь главное!

— У торговца забрали рабыню. Она вылечила сына падишаха, и тот увёл её в гарем. А из гарема не возвращаются.

— И что нам до этой рабыни?

— А она иностранка.

Фер фыркнул в чай и сердито ответил:

— Да мало ли иностранок здесь в рабстве?! Почему ты думаешь, что это Алиса?

— А потому, светлость, что торговец жаловался, мол, заказал для неё исключительной красоты украшения, как раз под её глаза цвета чёрной вишни, а кольцо на левую руку, что у них не принято, потому что на правой у неё был необычный, но не снимающийся перстень из камня.