Заложница чужих желаний

– Обманываете, – я поставила перед ним свою тарелку, а себе положила еще. – Маковая росинка была как минимум несколько раз. Я ведь была свидетелем, помните? Сейчас будет уместна шутка про «свидетели долго не живут» – от вас прозвучит особенно смешно.

– Милота какая. Ты за меня теперь все бандитские шутки будешь говорить, а мне ничего не останется, кроме как кивать?

– А вы попробуйте использовать не бандитские, а интеллигентские! Сможете?

– Я-то смогу, но меня до глубины души оскорбляет это противопоставление: интеллигент и бандит – это обязательно разные люди?

– Вот уж не знаю. Хотите сказать, что это одно и то же?

– Ну, я же существую. Интеллигент, когда надо, бандит, когда надо, тиран и деспот, когда надо, ласковый щеночек, когда попросят.

– Ой, а вот последнюю ипостась посмотреть как-нибудь можно?

– Тебе – нет. Я не вполне уверен, что тебе можно доверить в руки ласкового щенка. Ты выглядишь очень злобной.

– Это я-то?

– Докажи, что тебе можно доверить домашнего питомца.

– Да у меня две кошки дома и один пекинес!

– Ну да. И где они все?

– У родителей остались! Не стали бы они же их со мной отправлять.

– Смотри-ка, даже родители тебе не доверяют, а я уж тем более не могу.

Я и сама не заметила, как улыбка на моем лице стала искренней. Такие разговоры с ним мне нравятся. Нравились даже в те времена, когда я ничего, кроме страха, к нему не испытывала. Не то что сейчас, когда уже страха не осталось… О чем это я?

– А сами-то, сами! Расскажите, Сергей Андреевич, у вас хотя бы в детстве были домашние питомцы?

– Не было.

– Ну вот! Сразу виден пробел в воспитании – как еще научить маленького человека быть человеком?

– Будешь моим питомцем, Юль? Обещаю ошейник, поводок и море внимания. Черт, у меня от одной мысли штаны меньше размером становятся.

– Вы, кажется, намекаете на что-то, что нормальные люди с щеночками не делают.

Он вдруг обратился к навесному шкафу, изображая негодование:

– Нет, вы слыхали? Она всеми способами меня обидеть пытается! Типа я намекаю. А я же прямо говорю – куда уж прямее: хочу нацепить на тебя ошейник и заставить скулить, как щенок. Но нет же, весь приличный смысл наизнанку вывернет!

Такая постановка вопроса меня рассмешила:

– Вы просто маньяк! И как я могла подумать, что мы и вправду щеночков обсуждаем? Кстати, вкусно? Положить добавки?

– Нет. Объедаться на завтрак – дурная примета. Особенно когда впереди физнагрузки.

Я вмиг помрачнела, вспомнив текущие неприятности:

– Вы снова поедете искать Криса? Думаете, он все еще в городе?

– Нет. В смысле, и не думаю, и не поеду. Останусь с тобой, чтобы не скучала.

– Тогда о каких нагрузках вы гово… – начала я и не закончила, поскольку заметила, как он многозначительно изогнул бровь. Чуть смутилась и все же спросила: – А разве мы не расстались?

– Расстались. А люди после расставания никогда не сходятся? Юль, я за эту ночь понял, что меня тошнит от твоего присутствия здесь.

Я очень удивилась, он ведь он сам меня сюда притащил:

– Что вы имеете в виду?

– То, что сказал. Мне тошно. Привяжи голодного рядом с едой – лучшей пытки не придумаешь. А еще мне кажется, что ты только и ждешь, когда я снова все решу за тебя. Не зря же так смотришь.

– Как?

– Как будто ты тоже голодная и не можешь дотянуться до еды.

– Вы придумываете… – прозвучало неуверенно.

– Да, я придумываю, – он встал, взял меня за руку и потянул вверх, вынуждая тоже подняться. – Только не вздумай сейчас напрягаться. Стоп-слово работает, ясно? Как только ты посчитаешь, что не хочешь продолжать, просто скажешь. И да, я хочу быть грубым.

Я задрожала от странного ощущения: предвкушения, перемешанного с надвигающимся срывом. Наверное, так алкоголик долго держится в стороне от выпивки, а потом вдруг не выдерживает – разрешает себе сорваться. Получить хоть каплю, после чего он, конечно, в запой не уйдет. И неизбежно уходит, потому что срыв – это всегда четкая граница, за которой уже нечему останавливать. Ты или остаешься перед ней, или потом уже летишь как с обрыва.

Знала, что вопрос прозвучит глупо, я задала его больше для самой себя – услышать, как он прозвучит в воздухе:

– Но я же больше не обязана?

– Именно поэтому я и оставляю за тобой право притормозить в любой момент. В любой, Юль, я серьезно. Заметь, какой классный способ мне отомстить – остановить в такой момент, чтобы я потом на стены лез. Ух, самому жутко стало.

– За что мстить?

– Вот, а эта мысль мне нравится. Запомни ее.

И он наклонился к моим губам, целуя. Я сама обвила руками его шею и отдалась порыву – все силы израсходовались на вчерашнюю решимость и ее осмысление. А чего бояться, если я могу остановить? И ведь он остановится – вчерашнее все-таки прошло не зря, теперь я точно знала, что остановится. Именно это и уничтожило последние рубежи сопротивления. Странный психологический трюк: стоило ему дать мне свободу выбора, как я перестала выбирать.

– Нет-нет, пойдем в комнату, – он оторвался от моих губ, почувствовав первый невольный отклик.