Заложница его фетиша

–Ты решила сохранить меня для Андрея в первоначальном виде, что бы он не уволил тебя?– Она меня будет учить, что я могу делать, а что нет? Мне хочется кофе и колы и я буду их употреблять в любом количестве.

–Я решила сохранить здоровье его потомку.– Кухарка подошла к плите и зажгла конфорку. Сковородка встала на пламя. Несколько минут и яичница уже стояла на столе вместе с кусочком хлеба, смазанным маслом и нарезанным красным помидором.

–Что ты сказала?– Ее только спустя время отпустило то, что сказала Зина.

–Деточка, я уверена в том, что говорю. Ты не первая беременная под моим крылом, поэтому советую прислушиваться к моим советам.

–Я… я не могу…быть… беременной.– Руки сами потянулись и легли на живот в защитном коконе. Как такое возможно? А разве Андрей предохранялся? Никогда. Он никогда не задумывался о том, к чему может привести его безалаберность. В душе распускались весенние сады, проникая в душу ароматом молодых соцветий, лучами яркого солнца и зарождения новой жизни. Опасный ураган налетел с быстротой молнии, сметая на своем пути все хорошие ощущения. Малыш, твой папа в тюрьме. Сердце разорвалось на части, словно его пронзили рапирой.

Ее нагло вырвали из сна короткие удары мебельных ящиков и шорох. С одной стороны она должна быть благодарна, что вырвалась из ночного кошмара, где с остротой ощущались тяжелые удары кулака, а с другой стороны так хотелось еще немного отдохнуть. Мила потянулась на постели под очередной шум и скривилась от боли во всем теле. Пальцы прикоснулись к лицу, ощупывая припухлую щеку. Глаза болели, но шум был систематический и очень хотелось узнать, кто это роется в ее вещах в самую рань. Мила приподняла голову над подушкой кривясь от боли в голове.

–Лика?– Сухие губы издали наподобие стона.– Что ты делаешь?

–Прости, что разбудила, но мне срочно нужно было вот это.– Она подняла руку вверх с какой-то коробочкой, которую достала из одного из ящиков трюмо. Из-за острых ощущений, пронизывающих голову Мила не могла сосредоточиться на находке Лики.

Не спеша поднялась с постели, обтянув удлиненную футболку, скрывая попу, подошла к закрытым дверям в уборную, за которой скрылась Лика. Три коротких удара в дверь. Тишина. Еще удар. Молчание. Тело медленно сползло на пол, скользя спиной о дверной косяк. Все ломило, ноги ослабли, Мила подтянула колени к груди и обхватила голову руками.

–Лика, объясни мне, что происходит?– Простонала женщина. Господи, как же плохо, но она не может оставить подругу без внимания, даже в убыток себе. Молчание. Тихий шорох.– Лика, ты слышишь меня?– Три удара костяшками пальцев в дверное полотно. В ответ протяжный стон. Тихие шаркающие шаги по плитке. Дверь отворилась. Лика осела на пол у противоположного косяка.– Что случилось?

–Тебе надо лежать в постели.– Не это в ее взгляде горит. Совсем не забота о подруге. Глаза пытаются светиться счастьем, но их перекрывает пелена горечи.

–Что-то с Андреем?– Сердце гулко забилось. Вина за его арест до сих пор не отпускала, проникая ядовитыми щупальцами глубже в тело, выжигая разум.

–Я у него еще не была.– Еле прошептали губы, взгляд расфокусированный.– Я не знаю, как сказать ему…– Рука вытянулась вперед к Миле, протягивая небольшую палочку, больше похожую на термометр. Чем больше Мила крутила палочку в руках, тем шире становились глаза.

–Когда?

–Не знаю.– Голос дрогнул. Плотный ком попыталась сглотнуть, но он упрямо стоял поперек горла мешая говорить.– Он отберет у меня ребенка.

–Нет, что ты.– Ладонь накрыла запястье Лики отмечая холодную кожу, словно она умерла и теплота вышла из ее тела навсегда.– Он любит тебя и не посмеет сделать этого.

–Тебя он тоже когда-то любил.– Взгляд полный боли сфокусировался на подруге.– И свою первую жену тоже любил. Чем я отличаюсь от вас двоих? Он устанет от меня и вышвырнет, отобрав самое дорогое, что есть у меня.

–Послушай меня. Андрей не сделает этого никогда. Мы с его первой женой это совсем другая история.– Мила притянула Лику в объятия, мягко укачивая у груди.– Он любит тебя, я же вижу его взгляды, вижу, как он относится к тебе. А то, что он был с тобой жесток, говорит только о том, что он противился нахлынувшим чувствам и пытался держаться тебя осторонь.

–Я не скажу ему о ребенке.– Она четко решила для себя, что Андрей ничего не узнает. Она поможет ему, она вытянет его всеми силами из тюрьмы, докажет, что он не виноват в смерти Стаса, но за ребенка она промолчит и просто уйдет из его жизни. Мила только глубоко вздохнула. Не стоит вмешиваться в такие личные переживания. Лика со временем сама поймет, что сейчас ошибается.