Заложница его фетиша

Уже середина октября, но погода стоит все еще теплая, как для этой поры года. Сегодня день выдался не таким ярким, как вчерашний, дождь лил с самого утра, но Лика уже давно не обращала внимания на погодные изменения, слишком много накопилось в душе тревог и проблем. После заседания прошло две недели, а она еще ни разу не смогла увидеться со своим мужем, хоть адвокат и ходатайствовал заблаговременно о свидании. Назар Натанович объяснял это тем, что судья выписала запрет на свидания с подозреваемым до полного выяснения обстоятельств, но Лика чувствовала, что это просто очередная отговорка. Андрей не желал видеть ее после случившегося на заседании.

–Добрый день, Анжелика Анатольевна.– Он очень тихо вошел в кабинет, в котором Лика проводила все больше и больше времени. Сейчас это были просто четыре бездушные стены, которые потеряли сильную энергетику хозяина дома.

–Назар Натанович?– Потухший взгляд покинул обзор пожелтевшего сада, отдавая свое внимание мужчине, стоящем в пороге комнаты.– Проходите.– Лика подошла к столу и одновременно с адвокатом они сели в кресла друг против друга.– Что слышно о деле Андрея?

–Особенно ничего нового не могу сказать,– тяжело выдохнул мужчина.– Однако, мое расследование дало кое какой сдвиг. Я нашел свидетеля, который в ту ночь был неподалеку от того места, где произошло убийство.

–Он видел? Он все видел?– Сердце подпрыгнуло в надежде счастливого конца этой проклятой истории.

–Не много, но видел.

–Андрей не виновен?

–Свидетель видел группу мужчин спорящих с убитым, видел, как они достали оружие и это играет против нас. Но так же свидетель уверен в том, что слышал два выстрела и один из них звучал из переулка.

–Он видел второго стрелявшего?– Душа словно хрупкий хрусталь звенела, держась из последних сил, находясь под угрозой расщепления на мелкие осколки.

–Нет. Он никого не видел.

–Это все бесполезно.– Устало откинулась женщина на спинку кресла.– Это свидетельство нам ничем не поможет.– В голове натянулась звенящая струна, соединяя лоб и затылок, боль пронзила внутри жгучей стрелой. Лика зажмурилась и потерла виски.

–С вами все хорошо, Лика?

–Я в порядке, Назар Натанович.

–Сегодня вы очень бледны. Может быть перенесем наш разговор на завтра?– Он поднялся из кресла.

–Я не против. Тем-более, что каждый день у нас появляются новые сведения, пусть и не значительные.

–Не расстраивайтесь, Анжелика Анатольевна, свидетель слышал второй выстрел, а это уже одна из причин пересмотреть обвинение в сторону вашего мужа. До завтра.– Улыбнулся адвокат, направляясь к выходу.

–Назар Натанович.– Остановился, повернувшись на тихий зов.– Я хотела попросить еще об одной услуге.

–Слушаю.

–Моя сестра. Алина. Уже два месяца, как я ничего не знаю о ней. Скажите, я могу узнать в какую приемную семью она попала?

–Это противозаконно, но я попробую хоть что-то узнать для вас.

–Спасибо.

Разве она могла сейчас рассчитывать на что-то большее, чем имела? Адвокат из кожи вон лез, что бы оправдать своего босса, даже пообещал разузнать о ее сестре, но все это было мизером в сравнении с тем, что Лика хотела бы иметь в своей жизни. Да-а, как же не правильно началось их знакомство, но кто был виноват в этом? Андрей, который требовал ее непорочности, что бы потом наплевать на свои же правила и лишить ее тело чистоты неприкосновенности? Или она, которая встала на дыбы, принимая каждое движение, каждое слово своего начальника в штыки? Страх поддаться проявившимся чувствам, страх оказаться в его руках, она все перечеркивала, приводя Андрея в еще большее бешенство. Позволяя ему издеваться над собой. Они оба были виновны, каждый смотрел со своей колокольни, не желая прислушаться к чувствам другого. А что сейчас? Сейчас они разлучены и неизвестно чем эта история может закончиться. Свидетель не прояснил ситуацию, где теперь искать того человека, который стрелял из переулка? Кто он вообще? Валера отказал в помощи, ему на руку арест Андрея, но вот только Лика уже не бросится в его объятия, ожидая поддержки.

Как же она была не права, обвиняя Валеру в отказе помощи. Короткий послеобеденный отдых, дал голове тихую, порхающую легкость, убрав боль натянутой струны. Кресло как-то по особому сейчас удерживало ее тело на себе, словно сливаясь в одно целое с человеческой плотью. Или это всего лишь ощущение ожидания чего-то, что перевернет ее жизнь? Карие глаза внимательно всматривались в нежный взгляд напротив, пытающийся скрыть обиженную любовь.

–Так ты говоришь, что нашел убийцу?– Как приятно было ощущать на языке эти слова. У них даже привкус был особенным, сладким, тягучим. Тело замерло в кресле, пальцы сжимали подлокотники до побелевших костяшек на руках.