Заложница их страстей

- Дорогие мои гости, - Клаудис не скупился на улыбки и льстивые речи. Мы стояли посреди парадного зала, прямо под люстрой и мне чудилось, что она готова свалиться мне на голову. – Чувствуйте себя как дома. Буду рад, если вам понравится в моём замке. Я послал гонца в замок Кхасс с известием, что Артур жив, так что вскорости мы будем принимать дорогих гостей. Сестра будет вне себя от счастья, когда узнает, что её старший сын жив. А известие, что Артур женился, да нарожал детей, станет для неё бальзамом на истерзанную душу. Ведь она столько лет оплакивала тебя, Артур, думая, что ты погиб при побеге. Тогда была такая кутерьма, что если бы кто-то убил тебя в запале погони, то вряд ли признался. Вот все и решили, что тебя нет в живых, раз столько лет от тебя не было ни слуха, ни духа.

- На то был повод, как ты понимаешь, - разгорячёно отметил Артур, нерадостно возвращаясь мыслями к событиям минувших лет, видимо, не забыв, что предшествовало побегу: - Я должен был жениться на нелюбимой леди, а мой младший братишка вознамерился объявить Иларию своей фавориткой. Я не мог допустить подобного!

Говорил он с пылом, эмоционально! При этом я чуть не рассмеялась, заметив, как деликатно Артур избежал упоминания о запланированной женитьбе Клаудиса на мне. И правильно! Зачем будить лихо, пока оно тихо?

- Не понимаю, отчего ты не решил сделать то же самое, что Роберт? - хохотнул Клаудис, не видя ничего зазорного в намерениях младшего племянника. – Ты женился на день раньше, и твоё слово могло определить судьбу леди Иларии, сделав её твоей фавориткой, - Клаудис усмехнулся вновь, скосив на меня глаза.

Я стояла в сторонке, обняв детей, и поражалась бестактности мужчин, готовых обсуждать такие подробности в моём присутствии. Ладно бы ещё Клаудис, тот тактом, видимо, не отличался, но почему Артур поддерживает беседу?

- Я не хотел такой судьбы для своей возлюбленной, - покончил со всеми «если бы, да кабы» мой муж. – Мы с тобой, Клаудис, оба знаем, что ожидался твой приезд, и твоё желание жениться на Иларии не давало шансов ни мне, ни Роберту связать свои жизни с ней. Даже фавориткой она не могла стать, будучи женой Повелителя.

Я затаилась, готовясь к буре.

- Глупец, - Клаудис по-доброму потрепал племянника по плечу. Мне показалось, что он хотел что-то возразить, но вовремя замолчал, видимо, понимая правоту Артура. А потом решил разрядить обстановку: - Но всё делается, делается к лучшему. Раз уж ты всё решил, то так тому и быть.

Ясно дело, что теперь Клаудис даже при всей своей власти не способен изменить что-либо: я стала женой Артура под куполом храма в присутствии свидетелей, с благословения священника и с одобрения всех богов. У нас было двое детей и никакой Клаудис, будь он хоть трижды Повелителем, не мог бы изменить наши судьбы.

Клаудису не терпелось похвастаться замком,  и он повёл нас прямиком в тронный зал. Не трудно было догадаться, что путь наш шёл именно туда: гигантская арка, расположенная напротив центрального входа, всем своим видом говорила, что за ней – сердце замка. Сама арка была выполнена в виде распахнутой пасти гигантского волка с горящими злобой глазами. Но самым неприятным декором казались здоровенные клыки, которые, казалось, сейчас защёлкнутся, перекусив вошедших пополам.

Шагнув на шершавый язык, мы двинулись дальше и, пройдя сквозь «голову» волка, оказались внутри него. Путь больше походил на тоннель с округлыми стенами. Прямой и довольно длинный, освящённый пылающими чашами, стоящими на кованых подставках.

Пока мы шли, мне пришла в голову потешная идея, что раз вошли мы через пасть, то выйти должны были через анус, но я ошиблась: на другом конце была точно такая же голова, как на входе.

Тронный зал был настолько огромен, что мне показалось, что здесь смогут поместиться все жители Восточных Земель. Мраморные стены с витиеватыми узорами делали зал просторным и величавым. Колоссальный прозрачный купол с мелкой огранкой, как гигантский бриллиант увенчивал зал, возлежа на стенах и многочисленных колоннах. Все колонны выполнены в виде сидящих волков, или вставших в позу нападения: тело напряжено, ноздри раздуты, глаза горят бешенством. Аж мороз по коже от такого зрелища!

В дневное время освещение не требовалось, а вот в ночное на стенах горели чаши, выполненные в виде волчьих морд. Каждая колонна тоже была источником света: из пасти волков вырывалось пламя. Всего этого мы бы ни за что не увидели, если бы Клаудис не распорядился продемонстрировать освещение в действии.

Даже ступени, ведущие на пьедестал к трону «охранялись» каменными волками. Трон был похож на входную арку, только был  куда меньше и более искусно выделан: горящие изумрудами зрачки, агатовые ресницы, каменная шерсть и усы, беломраморные когти и зубы, ниже пасти виднелись лапы, обнимающие сидящего на троне человека.

За троном был витраж с изображением полной луны, подёрнутой облаками. Луна почему-то смотрелась зловеще в этом царстве волчьего ужаса, будто намекая на оборотней.

Клаудис жестом отослал всех приближённых и стражников, оставшись с нами наедине.