Заложница любви

Сильные руки тянули и тянули, и вот Бронуин будто взлетела над зубцами башни и опустилась, коснувшись площадки, на колени, голова у нее кружилась, мир тускнел. Усилием воли она удержалась на грани потери сознания, чтобы суметь оказаться в надежных и желанных объятиях мужа:

– Схватите суку и ее отродье! – приказал Ульрик слугам, кивнув в сторону Мириам.

– Милорд, – прошептала Бронуин с облегчением, когда он помог ей встать на ноги.

– Все позади, любовь моя, – ответил лорд Карадока, прижимая ее к себе, в то время как его воины гонялись по площадке башни за служанкой. – Ты спасена.

Бронуин посмотрела наверх, куда побежала женщинами как раз в этот момент Мириам вскочила с ребенком в руках на самый край башни. Волосы у нее развевались на ветру. Верховная жрица богини Дианы насмешливо кричала приближавшимся стражникам:

– Если задумали поймать меня, то вам придется последовать за мной!

Бронуин вскрикнула, когда служанка показала на море, бившееся о скалы у подножия стен Карадока в начинающемся приливе, уже заливавшем берег.

– Мы не умрем, а вы умрете, если станете преследовать нас! Полетели, мой маленький король!

Бронуин спрятала лицо на груди Ульрика, когда Мириам сорвалась с зубцов стены, прижав к себе прелестное дитя. Ее затихающий крик и плач ребенка смешались с плеском волн. Наступила тишина, которую осмеливался нарушать только мерный шум моря.

– Она утонула, милорд! – доложил стражник, свешиваясь с края стены и вглядываясь в пенистую воду. – Захлебнулась! Теперь уж точно, все кончено!

«Кончено?» – слово снова отозвалось в сознании Бронуин, когда, опираясь на руку мужа, она медленно сходила с башни вниз по ступенькам навстречу своему народу. Прижимая свободную руку к животу, Бронуин со слезами на глазах думала о невинном ребенке, принесенном в жертву безумной матерью. Кто бы мог подумать, что Мириам, такая мягкая, задумчивая, способна на подобный разбой и кровопролитие?

– Как вы догадались? – спросила она у Бланкарда, когда они оказались внизу.

– Ваша тетя послала меня за ребенком, – ответил управляющий, посматривая на Агнес каким-то странным взглядом. – Мудрость этой женщины может сравниться только с ее сердечностью и добротой.

– А как вы узнали о ребенке, тетушка? – осторожно задал вопрос Ульрик, опасаясь поднять новую волну обвинений в ее адрес, но, все же желая удовлетворить свое любопытство.

– Это благодаря моему Богом данному разуму, племянничек, – дерзко заявила Агнес. – Лорд Гундольф сказал, что Дэвид связался с южно-уэльской колдуньей. А когда мы в последний раз распределяли подаяние, среди прочих пришла старуха из Аска с маленьким ребенком на руках. – Агнес пожала своими круглыми плечами. – А в замке у нас была только одна девушка с южно-уэльским говором и внешностью… та, которую ты привезла с собой из Англии, дорогая.

Глаза Бронуин расширились от изумления.

– Тетя Агнес, но почему ты никому ничего не сказала раньше?

Бронуин заслужила от тетки такой же взгляд, каким удостаивают маленьких несмышленых детей, когда те задают глупые вопросы.

– Я сказала! Я все рассказала Бланкарду!

– А нам? – нетерпеливо приставала к ней Бронуин.

– Никто, кроме тебя, девочка, не стал бы меня слушать. Никто меня и на самом деле не слушал, кроме тебя, – глаза Агнес озорно сверкнули, когда она перевела взгляд с Жиля на Ульрика. – Никогда раньше двое мужчин не сражались из-за меня, тем более, в то время как третий бросался мне на помощь. Об этом такая старая дева, как я, могла только мечтать!

Бронуин глянула на смущенно покрасневшего Ульрика. Если и есть что-то предсказуемое в тете Агнес, так это лишь то, что она непредсказуема.

– Это и была главная причина, миледи, по которой вы молчали? – спросил верховный лорд, скорее озадаченно, чем рассерженно.

– Нет, – Агнес обратилась к лорду Жилю. – Еще мне хотелось сбить немного спесь с одного англичанина. Плохо придется тому, кто встанет на пути у ворона, Жиль Мерионвитский, а на пути у седьмого сына, тем более!

На лице лорда Жиля отразилось множество всяческих чувств, когда мягко подталкиваемый женой, он приблизился к Агнес и поднес к губам ее руку. Однако галантность не могла скрыть его уязвленную гордость.

– Примите, леди Агнес, мои нижайшие извинения за ложные обвинения… а также вы, милорд, – обратился он кУльрику. – Поистине, сердце у меня не лежало к этому поединку.

Ульрик с чистым сердцем хлопнул приятеля по плечу.

– Я хорошо понимал это, друг. Не будем больше об этом!

– Этим чужакам-англичанам нужно многому поучиться у нас, уэльсцев, девочка, но, думаю, у них найдется для этого Богом данный им разум.

– Смотри-ка, Жиль, мы с тобой, оказывается, еще не совсем потерянные люди!

Бронуин не поддалась желанию рассмеяться из боязни обидеть гостя, но когда Ульрик от души расхохотался, все присоединились к нему. И то ли остроумие Агнес и лорда Карадока было тому виной, то ли потребность расслабиться после напряжения, в котором все они жили последнее время, Бронуин наверняка не знала, но что она знала определенно, так это, как хорошо смеяться снова всем вместе.