Заложница любви

Они сидели вдвоем в будуаре Сары, маленькой комнате, обитой панелями из белого дерева, с полкой для книг кругом стен и английским камином. Сара рассматривала список приглашенных, держа в руке папироску и слегка нагнув голову. Подняв глаза на мать, она подметила на ее лице насмешливую улыбку.

– Почему? – повторила она, и тонкая морщинка появилась между ее узкими, длинными бровями.

– Я думаю, потому, что у него нет ни времени, ни желания для этого, – ответила леди Диана. – И то и другое явно было отдано тебе в течение этого лета. Разве это не так?

– Кто тут подвергается испытанию и по какому поводу? – спросил Кэртон, входя при этих словах.

Он взял руку Сары, и его глаза встретились с ее глазами, когда он нагнул голову. Он смотрел на нее тем вызывающим взглядом, которым мужчина может ласкать женщину. Этот взгляд, опускаясь, остановился намеренно на ее губах, пока он говорил, и Сара почувствовала, что губы ее задрожали, а взгляд стал неустойчивым. В прежнее время он мысленно поцеловал бы ее, и эти «невидимые» поцелуи теперь, как и тогда, вызывали сладостное волнение в ее сердце.

Он отвернулся, заметив, что нежная краска залила ее грудь, и, взяв папироску, закурил ее.

– Какая чудная погода! Сюзетта, поедем кататься в лес сегодня! – сказал он.

– В самом деле! Отчего бы вам не поехать? – спросила леди Диана с насмешкой.

– Если вам хочется… – согласилась Сара. – Тогда я, пожалуй, пойду переоденусь. Брать нам с собой провизию или мы ее найдем на месте?

– Лучше возьмем и создадим истинно сельскую обстановку. Как бы там ни было, я думаю, что мы прекрасно проведем время.

Радостное оживление не покидало его по дороге в Версаль, и лишь тогда, когда они проехали ряды больших домов и из зелени могли на них глядеть только отдельные маленькие скромные домики, он вдруг замолчал.

Автомобиль почти бесшумно катил по аллее, и Сара вдруг почувствовала странную близость Кэртона, когда прекратилась его веселая, беспечная болтовня. Шарль именно на это и рассчитывал. Такая близость могла означать бесконечно много, могла волновать и мучить в одно и то же время. Он заговорил.

– Вы счастливы? – спросил он тихо.

– Вполне, – быстро ответила Сара.

– Вы все еще знаете меня?

Их взгляды встретились; в его взгляде заключался вызов с легким оттенком жестокости. Ее же взгляд был равнодушным, насколько она была в состоянии этого достигнуть.

– Я имею в виду то, что мы ведь давно не были вместе… одни, – пояснил Шарль.

Он с внезапной силой положил свою руку на ее колено.

– С тех пор прошло два месяца, слышите? Два месяца! – прибавил он.

– Разве? – наивно спросила Сара, уставив глаза на его загорелую, крепкую руку, сжимавшую ее колено.

– Да, – ответил он и, остановив автомобиль, обнял ее.

В то время как он покрывал ее поцелуями, в уме ее смутно возникал вопрос: можно ли считать счастьем то ощущение бьющей через край жизни, которое она испытывала в ту минуту?

Шарль не производил на нее впечатления возлюбленного; он только освободил ее сердце из темницы, в которой оно томилось в одиночестве, – вот и все. И она горячо обвиняла себя в унизительной слабости, в недобросовестности, в пошлости…

А Шарль продолжал целовать ее ресницы, шепча: «Точно бархатные лепестки анютиных глазок!» – Он целовал ее волнистые блестящие волосы, снял ее шляпу, и она почувствовала его поцелуи на узеньком проборе сбоку. Он, казалось, испытывал блаженство, потому что она была здесь, с ним и он мог свободно выражать ей свою любовь, как будто был вполне уверен в силе своего обаяния и желал пользоваться им, чтобы заставить ее признать эту силу.

И все-таки под конец она отстранилась от него.

– Почему вы хотите принадлежать только себе? – спрашивал ее Шарль, пристально глядя на нее. – Почему? Ведь я вам не делаю никакого вреда? Какая польза принимать эту театральную позу передо мной?.. Я знаю, вы никогда не любили Дезанжа, я же до сих пор не посягал на его права. Но вы однажды вечером, в саду, вернули мои поцелуи, и вы можете довести меня до безумия. И вот, в течение двух месяцев… Да, целых два месяца вы игнорируете меня, и только когда я теперь снова целую вас, вы опять поддаетесь мне, и на этот раз без всякого жеманства. Кто вы такая, что можете то поддаваться любви, то ускользать от нее? Вы как будто забыли, что мне известно о скрытом огне? Вы, может быть, думаете, что это забыто за эти годы? Вы ошибаетесь, уверяю вас.

Он сильно сжал ее руку в своей руке.

– Сюзетта, ведь вы меня подвергаете пытке. Что происходит между нами? Что вы думаете делать со мной?..

Она повернулась к нему, стараясь изо всех сил высвободить свою руку, но он внезапно сам отпустил ее. Как только она расправила свои белые пальцы с красной поперечной полосой, оставшейся после крепкого пожатия Шарля, раздражение вырвалось наружу.