Заложница (ЛП)

Все это время мы выслеживаем разных людей. Например, губернатора Дормана. Десять лет назад его никто не знал, но мы-то помним его. Можете мне поверить, несмотря на то, что мы и были слишком юны и до предела накачаны наркотиками, мы помним лицо каждого мужчины и женщины, которые платили хорошие деньги, чтобы извращаться над нами на протяжении многих лет.

Я бы с удовольствием показал Дорману конец своего ножа, но мы должны быть умнее. Мы должны думать об освобождении Грейсона, поэтому ловим полезных нам парней. Мы причинили боль многим людям, пытаясь добыть хоть какую-то информацию, например, тому парню из лесопилки. Он дал нам несколько прозвищ: Джимми Брасс, Джонсон, Смотритель. Не так уж и много.

Иногда, когда я не могу уснуть, то выхожу на улицу и часами езжу по ночному городу. Чаще всего я оказываюсь в восточной части города, возле большого кирпичного особняка Брук. Особняка с огромной террасой, и соснами, растущими повсюду, словно солдаты охраняют поместье. Я смотрю на тёмное окно спальни Брук и представляю, как она спокойно спит — тёмные ресницы безмятежно лежат на розовых щеках, а её светло-каштановые волосы с высветленными прядями в беспорядке раскиданы по подушке.

На этой неделе её день рождения, знаю, что в этом нет смысла, но я сделал ей подарок. Деревянная птичка колибри. Скорее всего, я даже не отдам её Брук, но все равно доделал фигурку, не говоря ни слова парням о том, для кого это. Вначале я не признавался даже себе. Просто схватил старый тупой нож с зазубринами, кусок дерева и начал вырезать.

Чтобы хоть как-то разбавить полные тоски годы в подвале, я учился вырезать из дерева фигурки вместо игрушек. По понятным причинам у нас никогда не было настоящих ножей, но один-два тупых ножа для масла рано или поздно затесались в нашем арсенале. И, если у тебя есть хоть капля фантазии, то выходит неплохо. А если ты делаешь это часами в течение многих дней или даже недель, то в итоге получаются охренительно восхитительные вещи. Я работал над колибри, даже в засаде, когда выжидал очередную жертву в мрачных переулках.

Фигурка всегда со мной, в кармане моей куртки, и длинные, тонкие ноги птицы становятся уже достаточно хрупкими, поэтому, вероятно, мне следует положить фигурку в коробку.

Во вторник, накануне её дня рождения, я решаю сделать перерыв. Один наш информатор из ночного клуба, которому мы регулярно платим, рассказал мне, что слышал о каком-то богатом парне, который расспрашивал о наёмнике, убившем полицейского в прошлом году. Сказал, что тот кент по вторникам играет в покер на высокие ставки в задней части бара. Лимузин и всё такое прочее.

Поэтому сегодня ночью я направляюсь туда. Один. Колдер и парни сейчас разрабатывают другую зацепку, и я не стал их отвлекать. Но дело не только в этом. Я нутром чую, что здесь что-то не так, слишком всё легко. Я просто гляну одним глазком, кто это. И решу, нужно ли с ним поговорить, или, может быть, навредить — я вполне умею причинить боль.

Так даже лучше: не люблю, когда парни видят, как я срываюсь и творю нелицеприятные дела. От того зрелища любому станет плохо.

Грейсон сидит уже несколько месяцев, и я начинаю впадать в отчаяние. Поэтому вопрос времени, когда я сорвусь. Всякий раз, когда на кону что-то ужасное, я лишний раз убеждаюсь, что именно я — тот, кто это осуществит. И если я в силах, то зачем это будет один из парней?

Вот так я оказываюсь перед сомнительным баром в центре города. На стене мигает выцветшая вывеска, а возле входа валяются груды заплесневелых ящиков. Обыкновенный замшелый бар, не считая незаконных игр в покер.

Перед баром останавливается такси, из которого быстро выходит мужчина, настороженно осматриваясь по сторонам. Это не тот, кто мне нужен. Сегодня могут пострадать многие, так как мне нужны ответы. Если я не получу хоть что-нибудь, не уверен, смогу ли контролировать себя. Может, мне все-таки стоило захватить пару ребят?

Нет, один со всем разберусь.

Когда мужик скрывается в баре, то подхожу к входной двери и стучусь, как посетитель минуту назад.

Дверь открывает вышибала. Очередной жирный качок.

— Какого хрена тебе надо?

— Игра. Хочу сыграть.

— Ты знаешь секретное слово?

Секретное слово? Как будто это один из тех эксклюзивных ночных клубов. Сдерживаю себя, чтобы не вытащить свою пушку и не намекнуть на свою точку зрения. Вместо этого достаю кошелёк и даю придурку взглянуть на пачку зелени внутри.

— Ага, вот оно.

Тот фыркает:

— Лады. Строго говоря, игра начинается в два часа ночи.

— А не строго?

— Игроки не появятся здесь раньше полуночи.

Что означает, у меня есть достаточно времени завалить кого-нибудь. Отдаю мудозвону достаточно денег, чтобы закрыть его рот. Он думает, я хочу просто поиграть, и это хорошо. Никто из них не должен узнать истинную цель моего визита, пока не придёт время.