Заложница мага

Князь мог смело обойтись без помощи незаконнорожденный дочери царя, но предпочел втянуть меня в эту авантюру. Интриги царского двора не обходятся без пролитой крови.

— Миледи? — интуитивно догадываясь, что его судьба в моих руках, взмолился Марн.

Я сделала шаг назад и покачала головой, чувствуя, как одинокая слезинка скатывается по щеке, точно первая дождевая капля из неба в преддверии грозы. От отчаяния в горле пересохло.

— Я так не могу.

— Вышла из своих покоев в поисках приключений, не захотев быть тепличным цветком, — умей отвечать за свои поступки, — жестко отрезал князь. — Дочери царей не проводят жизнь в забавах и празднествах, а зачастую принимают серьезные решения, которые могут стоить кому-то головы.

Слуга еще сильнее побледнел и с ужасом уставился на меня, внезапно осознав, кем я прихожусь царю.

— Помилуйте, миледи! У меня семья!

Дамиан Грасаль умел жестоко наказывать за непослушание. Но на что он рассчитывал? Я не имею права вершить судьбы людей. Мне всегда претили мысли о смерти.

«Но ведь это справедливо…» — осознала я. В глубине души развернулась безжалостная борьба совести и жажды мести. Мелькнула страшная мысль: что было бы, если б не мой дар? Переживания за отца заставили сжать кулаки от злости. Иногда ярость способна застилать глаза, толкая на чудовищные поступки. Я испугалась саму себя. Это не я. Во что превратил меня советник?

Я не сводила с него взгляда, оцепенев точно перед катящейся с горы лавины. Нервно теребя пальцами один из мешочков, я невольно задела завязки, развязав их. Шайларе просыпался тонкой струйкой из ладони, словно зачерпнутый на побережье песок. Кожа моментально зазудела от соприкосновения с ядом. Я опустила голову, остолбенело смотря под ноги. Желтоватый порошок выделялся на темном полу, как пудра на шоколадном торте.

— Знаешь, как говорят: случайностей не бывает, есть только то, что хочется так назвать.

Я ошарашенно уставилась на князя. Мне явно померещилась его забота во время пути во дворец. Сквозь зеленые человеческие глаза на меня смотрела бездна. Даже демон способен на большие чувства, чем расчетливый советник его величества. Впрочем, иные и не могут выдержать придворную жизнь.

Ничто не мешало Дамиану Грасалю самому поступить так, как нужно, но в этот раз вся черная работа легла на мои плечи. Приподняв занавес, он позволил мне заглянуть в мир лицедейства и безжалостных интриг. Ненадолго в руки протянули поводья, позволив самой поиграть в кукловода.

Охотник или жертва?

Слова какого-то слуги — не более чем клевета против аристократа, а других доказательств нет — никому не выгодно оповещать об опасных способностях незаконнорожденной дочери монарха. Нам не поверят и не решат, что род Калунских попросту решили окончательно низвергнуть. Грасаль прав, выбор давно сделан.

Губы князя дрогнули, и я увидела, как по ним расползается довольная усмешка. Он снисходительно улыбнулся, словно мудрый наставник, созерцающий успехи ученика. Стало мерзко. Я ощутила себя так, будто откусила кусок спелого и сочного яблока, с блестящими, будто натертыми воском боками, а обнаружила внутри жирного червя. Меня всю передернуло от неприятных ассоциаций.

Но ради любви можно отважиться на многое — даже потерять себя. Я долго балансировала на грани и теперь бесстрашно бросилась в пропасть. Прежняя Айрин ни за что бы не выдержала жизнь в столице. Новая — может научиться запирать сердце на ключ.

Мешочек с деньгами со звоном упал на стол. Несколько монет выпало, позволяя лицезреть портрет монарха. Профиль отца подбадривал, вселяя сил. Добрые глаза смотрели без укора, будто оправдывая отвратительный поступок.

Мы все заложники положения, в котором оказались. Только в сказках добро обязательно побеждает зло, никогда не уподобляясь врагу. В реальности же обстоит все по-другому: главное — победа, а не средства. Нет такой справедливости, что угодила бы одинаково каждому.

Мой голос был как никогда тверд:

— Подай это вино тому, о ком шла речь, и, возможно, царь простит тебя.

— Да благословит вас Треокий, миледи! — облегченно воскликнул Марн. Я не сомневалась — он в точности исполнит приказ. Дамиан Грасаль наградил предателя таким пронзительным взглядом, что никакие угрозы не требовались.

Мы направились к выходу. Рука советника как бы невзначай легла на мою талию. Так гладят по холке собаку, идеально выполнившую команду. Но я не считала себя покорным зверем и сбросила ладонь князя, как только представилась такая возможность.

— Не думайте, что сможете превратить меня в свою копию, — резко бросила ему. От нервного возбуждения пальцы дрожали, и я сцепила их в замок, скрывая проявления чувств от Грасаля. — Сегодня я пошла у вас на поводу, но это не будет продолжаться вечно.

— Только безумец чтит смерть больше, чем жизнь, — не задетый моими словами, философски заметил он. — Я не такой кровавый тиран, как ты думаешь. Мне совершенно не доставляет удовольствия переступать грань, но, когда это требуется, я не строю из себя невинную жертву, а просто выполняю свой долг.

— Долг?! Вы уверены, что знаете значение этого слова?