Заложница мага

Я зачарованно оглядела каменные статуи, попытавшись ненадолго забыть о постигшем меня несчастье. Без постоянного надзора Мевил даже дышалось легче. Мне чудилось, будто внешне столь совершенные творения неизвестного скульптора способны ожить и заговорить.

Глаза стражей, обрамленные тончайшими ресницами, словно внимательно наблюдали за нежданной гостьей. Я прошла между ними, всем телом ощущая рядом чужое присутствие. Затылок буравил чей-то внимательный взгляд.

Вздрогнула.

— Айр-и-ин… — раздалось за спиной, и я не узнала голоса Мевил. Обернулась, но никого не увидела. Тело покрылось внезапно появившимися мурашками, и волосы встали дыбом. Неужели померещилось?

Я обхватила себя за плечи, чувствуя несвойственный помещениям монастыря холод. Внутреннее опустошение мешало быстро собраться и трезво мыслить. Изо рта вырвалось облачко пара, а ноги заледенели. Мне стало не по себе, и я развернулась назад, чтобы все-таки вернуться в комнату, но, когда подошла ближе к мраморным стражам, они резко подняли клинки и перекрыли проход.

Я ощутила, как кровь отливает от лица. Ладони резко вспотели, и я сжала их в кулаки. Ногти иглами впились в кисти.

— Демоны! — не сдержалась я. — Что происходит?

Стало по-настоящему жутко. Ничто не выдавало того, что всего мгновение назад статуи шевелились, словно живые люди, состоящие не из мрамора, а из плоти и крови. В них явно дремала древняя магия, и нельзя предположить, как именно она себя поведет. Не оказалась ли я здесь запертой навечно?

Не на шутку перепугавшись, попыталась пролезть под скрещенными мечами, но скульптуры зашевелились и грубо оттолкнули меня, полностью загораживая проход. Я упала в пыль, больно ударившись спиной о каменный пол.

Лица застывших статуй, как и прежде, ничего не выражали. Они выглядели отрешенными и хладнокровными, и я не знала, что мне теперь делать. Глаза давно высохли, и лишь все еще влажные щеки напоминали об охватившем недавно отчаянии. Я не понимала, что происходит, но страх резко сменился решимостью вырваться из подземелья во что бы то ни стало. Меньше всего мне хотелось умереть по собственной глупости.

Зло посмотрев в сторону каменных изваяний, я развернулась в противоположную сторону, надеясь отыскать другой выход, и пошла по темному туннелю. За спиной не раздавалось ни звука, а когда я посмотрела назад, то увидела, что стражи все так же стоят во вновь приобретенных позах, загораживая проход. Казалось, будто все случившееся мне лишь померещилось, но отсутствие выхода в зоне видимости свидетельствовало об обратном.

Сердце замерло от тревожного предчувствия. С каждым шагом становилось все темнее. Свет, проникавший с лестницы, практически не попадал сюда. Когда я уже передвигалась практически на ощупь, обнаружила висящие на каменной кладке светильники. Ими явно давно не пользовались, но это не помешало магии, когда-то вживленной в механизм, откликнуться на мой зов и зажечь пламя. Я часто заморгала от яркого света, ударившего в глаза, и от неожиданности вскрикнула, обнаружив себя невольно опирающейся о каменный саркофаг. Он оказался не единственным: ряды других простирались по всей галерее, похожие на стройные лодки, на которых усопшие отправляются в чертоги мира мертвых.

И вот тогда мне действительно стало по-настоящему жутко. Зная историю обители, догадалась, где именно очутилась. Крипта Фальксов. Огромный некрополь царской семьи Льен занимал подземелья монастыря Алого утра. Я проходила склеп за склепом, чувствуя себя будто во сне. Не верилось, что в мраморных ящиках лежали мои предки. С тех пор, как я узнала, кто на самом деле мой отец, так и не свыклась с мыслью, что и в моих жилах течет благородная кровь.

Но для государей лишь сыновья — надежда и опора. Дочери же лишь пешки, которыми можно при необходимости пожертвовать. Вот и я оказалась слабой фигурой, когда дело касалось политических интриг…

Любящий папа, баловавший меня в детстве, превратился в угрюмого тирана, который потворствует Дамиану Грасалю. Именно благодаря уловкам князя отец занял престол, хотя тот по праву должен был принадлежать его племяннику — Лирану Красный Сокол.

Я ничуть не сомневалась, что это Грасаль нашептал царю избавиться от незаконнорожденной дочери, выгодно выдав ее замуж. Отец даже не удосужился сообщить мне об этом лично, отправив сухое письмо, сообщившее, что карета приедет через три дня.

«Пришло время выполнить свой долг перед семьей и царством», — сама собой вспомнилась строчка из ненавистного послания. Дорогая бумага горела ничуть не хуже любой другой…

Равнодушие родителя злило больше навязанного брака. Мне хотелось лично увидеть отца и заглянуть в глаза, чтобы достучаться до человека, которого знала раньше. Я верила, где-то за этой бордовой мантией и золотой короной прячется мой папа, рассказывавший в детстве истории о заколдованном Тьмой царстве и дожидающийся, пока я усну, прежде чем уйти. Не может быть, чтобы новый советник так его ослепил!

Нет ничего ужаснее предательства родного человека…