Заложница монстра (СИ)

Мы встретились с Новаком после работы. Он заехал за мной к самому офису и повез к себе. Я не возражала. И больше не опасалась того, что он может мне навредить. Обиды прошли, будто их никогда и не было. Презрение… тоже исчезло. В какой-то степени я по-прежнему себя не понимала. Однако, была рада, что все сложилось именно так.

— Нет, — после нескольких секунд раздумий, ответили мне. — Дело не в работе.

— Ну, ладно, — я не собиралась допытываться. Просто стояла, обнимая Матвея за талию, прятала лицо на его груди и до конца не верила в то, что это все происходит со мной.

— Ты даже не спросишь, с чего это я сегодня такой щедрый?

— Со мной в последнее время ты особенно щедр, — проговорила, довольно жмурясь.

Когда мне в последний раз было так хорошо? Не помню. Кажется, никогда. И кто бы мог подумать, что я буду радоваться тому, что рядом со мной избалованный мальчишка, которому отказала понравившаяся девчонка. Ладно, сейчас его мальчишкой сложно назвать. Да и никто на меня больше не обижался. Странно, что мы не могли понять этого раньше. Для этого понадобилось много времени.

— Язвишь? — поинтересовался Матвей.

Обхватив меня руками за плечи, крепко их сжал и таки отстранил меня от себя. Чуть наклонился, чтобы заглянуть мне в глаза. Я же стояла и спокойно смотрела на него, ожидая, что же он сделает дальше. Мы часто в последнее время ждем друг от друга ответных шагов. Знакомимся друг с другом, будто не были знакомы до этого.

— В чем дело, Матвей? — спросила, когда молчание между нами начинало затягиваться.

— Вот думаю… Что ты скажешь, если сменишь фамилию. Твоя меня еще со школы бесит.

— Тебя многое бесит, — заметила. Хотела передернуть плечами, но не получилось. Новак все так же удерживал меня за них. И сбросить его руки не вышло.

— Да, бывает. Но знаешь… Сейчас твоя фамилия бесит меня особенно сильно.

— И что ты предлагаешь? — Не то чтобы я не понимала, куда он клонит. Просто не верила своим ушам. И смелым предположениям, которые закружили в голове.

— Я обязан говорить это? Или сама догонишь? Забыла, что я не особо люблю дурацкие нежности?

— В последнее время у меня жуткие проблемы с памятью, — еле сдерживая улыбку, проговорила. Опустила взгляд и стала рассматривать лужу, возле которой мы стояли. Лишь бы не утонуть сейчас в темном взоре карих глаз.

— Лаврова, ты продолжаешь меня бесить, — проворчал Новак.

А я все-таки снова улыбнулась. Мне было сейчас так хорошо, что я боялась спугнуть счастье, зарождающееся внутри меня. И это после сложного разговора с матерью и беспокойства за брата.

— А ты продолжаешь строить из себя каменную глыбу, — парировала. — И если ты не скажешь, что любишь меня, я тебе снова откажу.

— Жить надоело? — прищурившись, поинтересовался он у меня.

Да, я опять смотрела на него. Потому что не могла не смотреть. Как бы сдержаться и снова его не поцеловать, наплевав на прохожих, которые точно будут недовольны таким явным проявлением чувств на улице.

— Нет, просто после того, как мы все-таки решили быть вместе, ты ни разу так и не сказал этого. А я, знаешь ли, люблю ушами. Еще немного и начну задумываться над тем, чтобы уйти от тебя.

Я снова выводила его из себя. Знала, чем мне это может грозить. Точнее, раньше мне это чем-то может и грозило бы, но сейчас Новак вел себя более сдержано. Кажется, он в самом деле боялся, что я уйду.

— Куколка, ты пытаешься вить из меня веревки, — приблизив свое лицо к моему, проговорил Матвей. Он вглядывался в мои глаза, изучал. Словно пытался таким образом прочитать мои мысли. — Зачем говорить о том, что и так понятно?

— Я же говорю тебе, что люблю тебя, — заупрямилась. Завела руки за спину, дабы не так велико было желание ударить Новака. Может так до него бы дошло быстрее.

— Да, особенно, когда мы остаемся наедине и в моей постели, — на губах Матвея появилась довольная ухмылка. — Ты выкрикиваешь эти признания, когда я в тебе.

— Новак! — воскликнула и замотала головой, проверяя, слышал ли кто-нибудь его слова. — Ты с ума сошел? Говорить о таком на улице. Сумасшедший!

— Что поделать, если от тебя у меня сносит крышу? — продолжал ухмыляться Матвей. Его, судя по всему, вообще ничего не смущало.

— У тебя ее давно нет, было бы там чему сноситься, — решила позубоскалить. — Я свое слово сказала. Поэтому, либо ты говоришь правду, либо отмалчиваешься и дальше. Только в одиночестве.

— Лавр-р-рова, — прорычал Новак.

— Успокойся, я еще не забыла свою фамилию. Которая, как оказалось, тебя бесит.

— Еще немного и ты тоже начнешь бесить, — а вот это прозвучало, как предупреждение.

— Уже бешу, судя по всему.

— Ладно, стерва, так и быть, — все-таки сдался Новак. — Я тебя люблю. Довольна?

— Нет, — покачав головой, ответила. — Я не расслышала. Ты слишком тихо это…