Заложница (СИ)

   Она плакала, впервые плакала при нем, раньше, не позволяла себе такой слабости, помня детское воспитание брата, а потом рассказала, что совершила глупость. Думала, что он вернется хотя бы для того, чтоб найти этого "ее мужчину", чтобы сказать ей, какая же она тварь, что он будет ревновать, а он... Его безразличие задело сильней, чем способность поверить в измену.

   Теперь Дима ждал возвращения друга еще больше, чтоб как обычно помирить строптивцев, обеспечив и их и себя спокойствием, хоть на какое-то время.

   Он готов был заняться французским строительством самостоятельно, он был готов уже на что угодно, лишь бы не погружаться в это болото, бермудский треугольник все глубже и глубже.

   Покрутив телефон в руке, Дима набрал сообщение:

"Самарский, если ты наслаждаешься там жизнью, пока я тут страдаю, гори в аду, друг". Отправил, а потом снова опустил взгляд в кипу документов, разложенных на столе.

Глава 11

   Прятаться от похитителя в его же доме - задача не из легких, если не сказать безнадежная, но доведенная до отчаянья Саша готова была ухватиться за любую возможность, лишь бы отстрочить его угрожающее "я приду".

   Очень долго она собиралась с мыслями, вновь добровольно заточившись у себя в комнате, но стоило понять, что сюда-то Самарский и явится, вылетела как пробка. Все время, пока Глафира готовила ужин - молча, сидела рядом, поужинали они тоже вместе, на кухне. Девушка думала, что Глаша предпочтет компанию своего воспитанника - не угадала, ни он не появился, ни женщина о нем не заикнулась. После, в Саше проснулся талант оратора, она готова была говорить о чем угодно, лишь бы позевывающая уже Глафира, не отправилась спать. Расчет очень прост - не станет же Самарский за волосы оттаскивать ее из кухни, при женщине.

   Идеально было бы конечно, чтоб он явился и увидел собственными глазами, как душевно они сидят, увидел, отказать няне в общении бы не посмел, а свои планы на счет Саши отправил в долгий ящик. Хотя бы день, девушка хотела отыграть день, а завтра думать с новой силой.

   Не получилось, уставшая за день Глафира, сдалась, когда часы показывали всего девять вечера. Слишком рано. А что делать дальше?

   Подгоняемый страхом мозг, строил кучу планов, но главный посыл оставался один - быть где угодно, лишь бы не наедине с ним. Следующей ее жертвой стал Артем, которому пришлось выслушивать всю историю ее обучения в школе, в университете, как, когда, где, с кем и за сколько она отдыхала, в общем, Самарский был бы счастлив, узнать, какой разговорчивой она может быть. Артем слушал, молчал, кивал, часто поглядывал на часы, время от времени усмехался. Наверняка понял, что она тянет время, не мог только просечь зачем.

   - Ты еще не устала? - когда Саша по третьему кругу начала рассказывать о своем любимом фильме, Артем встал с кресла, она загнала его в самую дальнюю доступную ей комнату - с книжными полками и роялем, не совсем гостиная, скорей библиотека.

   - Ничуть! - Саша тоже встрепенулась, готовая бежать следом, лишь бы ее не вернули в комнату. Сроки ее "вольной" тоже не оговаривались, имеет ли она право бродить по дому ночами - ей было неизвестно.

   - В чем дело? Это такая новая стратегия? После молчания на протяжении двух недель, ты решила за ночь наверстать упущенное?

   Не имея ответа на поставленный вопрос, Саша просто опустила взгляд.

   - Ладно, если не хочешь спать - оставайся, все равно натворить ничего не успеешь. Я отправлю кого-то вместо себя.

   Бросив пристальный взгляд на прощание, Артем вышел, плотно притворил дверь.

   Он не видел уже, как Саша упала обратно в кресло, как схватила подвернувшийся под руку журнал, начала судорожно листать. Теперь наступало самое нервное время - ожидание, даже без призрачной возможности избежать участи.

   Хотя, черт побери, чего она так боится? Зачем себя накручивает? Насилия? Сотни и тысячи проходят через подобное и живут себе дальше. Боли? Он уже делал больно, причем морально - больнее. Унижения? Куда уж более унизительно, чем сейчас? Прятаться, признавая свою слабость.

   - Где Титова? - Артем уже почти добрался до комнаты, когда ему навстречу вышел Самарский, держащий в руках чашку кофе.

   Артем сам не отличался особой любовью к здоровому сну, выкраивая на это занятие по три-четыре часа в сутки, но Самарский, кажется, не спал вообще. Вечно вливал в себя литры кофе, а потом отправлялся в ночь что-то планировать, решать, наверное, потому так быстро и достиг того, что имел сейчас, благодаря собственному упорству.

   - В комнате с роялем.

   - Кто с ней?

   - Я сейчас кого-то отправлю...