Заложница стаи

      Осеклась, стоило ему подняться из-за стола. По телу пронеслась предательская дрожь, а сердце снова зачастило, словно при тахикардии. Но еще хуже стало, когда он, не говоря ни слова, медленно приблизился. Пришлось задрать голову, чтобы теперь смотреть в его лицо. Тут же нахлынуло ощущение собственной хрупкости и слабости, а такое ощущение я ненавидела. Даже ходила на курсы по самообороне, чтобы стать сильнее. От этого мужчины больше, чем от кого бы то ни было из встреченных мною по жизни людей, исходило ощущение силы и опасности.

      Видан склонился надо мной, не прерывая зрительного контакта, отчего стало не по себе еще больше. Когда же Яров томительно медленно провел носом по моей щеке, опускаясь к шее, сердце и вовсе едва из груди не выпрыгнуло. А с телом снова начало твориться нечто невероятное. Такой мощнейший отклик, что у меня даже ноги стали ватными. Я стиснула зубы, а потом из последних сил процедила:

      – Что вы себе позволяете?

      – Ничего из того, на что не имею права, – губы альфы дрогнули в ироничной ухмылке.

      А это уже вообще ни в какие рамки не лезет! Я уже подбирала слова, чтобы выразить всю степень возмущения, когда Яров более миролюбиво добавил:

      – Запаха других мужчин от тебя не чувствую. Это хорошо.

      У меня даже щеки запылали от стыда и возмущения. Да по какому праву?! И вообще, моя личная жизнь – это моя личная жизнь! Его она интересовать должна меньше всего. Пусть в последний год у меня вообще никого не было. Да и до этого связи были нерегулярными и беспорядочными. Но Ярова это вообще не касается!

      Возмущение застряло в горле, когда Видан разогнулся и снова вернулся за стол.

      – Присаживайся, – спокойно обратился ко мне.

      Стараясь справиться с дрожью, колотящей тело, я села в кресло напротив стола и нервно перекинула ногу за ногу. Руки тоже скрестила на груди, инстинктивно защищаясь от проникающего до основания взгляда этого мужчины.

      – Ну, давай, гляну твой контракт, – он небрежно откинул со лба прядь волос и его глаза на краткий миг полыхнули золотистым.

      У оборотней особая пигментация глаз, такие вот игры цветов происходят довольно часто. Но меня почему-то зрелище заворожило. Я попыталась представить, как выглядит его звериная сущность. Наверняка громадный и свирепый волчара. Такой же самоуверенный и непримиримый, как и его человеческое воплощение. Но почему-то мысль об этом снова вызвала непонятный глубинный отклик внутри. Я лихорадочно напрягла память: не забыла ли сегодня принять ликапин? Вспомнила, что привычно выпила за завтраком таблетку, и немного расслабилась. Волчица упрятана далеко и надежно, на этот счет волноваться не следует.

      Я зашарила в портфеле и с неудовольствием заметила, как дрожат руки. Потом нервно вытащила нужный документ и протянула Ярову. Для этого пришлось перегнуться через его стол. Он сделал то же самое, слегка улыбаясь, и его пальцы, принимая бумаги, словно невзначай погладили мою руку. В месте прикосновения будто током ударило, распространяя по телу обжигающие волны. Я поспешила отпрянуть и вжаться в кресло, с неприязнью глядя на смущающего меня мужчину. Тот, казалось, прекрасно знал о том, что со мной происходит. С чувственных губ не сходила легкая улыбка.

      Просматривая контракт, он то и дело поглядывал на меня, не позволяя успокоиться. Каждый раз взгляд словно обжигал, переворачивая все внутри.

      – Мой отец был слишком поблажлив к вам, – наконец, нарушил Яров молчание. – Тебе не кажется, что условия выгодны в первую очередь для вас?

      Я ожидала такого поворота, и как ни странно, меня это успокоило. Разговор перешел в деловое русло, а здесь я чувствовала себя уверенно. Мигом нацепив на лицо привычное любезно-официальное выражение, стала излагать ему преимущества, какие дает клану Яровых сотрудничество с нашей фирмой. Немного смущало, что слушал Видан это со снисходительной улыбочкой и чуть приподнятыми бровями. Но я старалась не обращать на это внимания. Когда уже казалось, что он благосклонно относится к выдвинутым доводам, Яров вдруг сменил выражение лица. Холодный взгляд из-под густых бровей и чеканный голос:

      – Пустой треп. Отец мог вытребовать с вас втрое больше, но слишком хорошо относился к твоему отцу. Тебе придется сильно постараться, чтобы заслужить и мое хорошее отношение… – в последней реплике тон слегка сменился, и мое тело полыхнуло жаром. Я прекрасно поняла намек.

      Все! Это уже последняя капля!

      – Да катись ты, Яров! – мишура самообладания слетела, как луковая шелуха.

      Я вскочила на ноги и, кипя от негодования, ринулась к двери.

      – Отличный способ вести дела! – донеслось саркастическое. – Даю твоей фирме максимум год. Потом под таким руководством она точно ко дну пойдет.

      Я застыла столбом, уже занеся ногу над порогом. Потом медленно обернулась. Буравила невозмутимо наблюдающего за мной оборотня ненавидящим взглядом и понимала, что так просто уходить нельзя. Это будет означать, что он прав – никчемный из меня директор фирмы. Развернулась и двинулась обратно. В этот раз сев в кресло, постаралась принять более уверенную позу и с вызовом взглянула в глаза Ярову.