Заложница стаи

      Значит, он из тех, кто к отцу относится с неприязнью, – резюмировала я, и это тоже помогло немного погасить градус желания. Снова рванулась, но и в этот раз никакого эффекта мои усилия не возымели.

      – Я не чувствую в тебе волчицу, – проговорил оборотень, снова втягивая воздух.

      – Вот и замечательно, – обрадовалась я. – А теперь, может, отпустишь? Может, у вас, оборотней, так и принято зажимать девушек по углам, но у нас за это и схлопотать можно!

      – Угрожаешь? – почти ласково проговорил он, и я с ужасом поняла, что совершила ошибку.

      Большинство оборотней реагируют на угрозу однозначно – лезут на рожон. И этот вряд ли исключение! Иначе они ведут себя только с доминантными особями стаи. Но я-то к ним уж никак не отношусь!

      – Хоть ты и не одна из нас, но пахнешь умопомрачительно, – обескуражила его следующая реплика. И в подтверждение своих слов он провел носом по моей шее, опускаясь к вырезу футболки. – Так что, пожалуй, готов сделать исключение.

      – Это ты о чем? – пытаясь справиться с мощной реакцией на этот жест, сдавленно пробормотала я.

      – Обычно я не трахаю человеческих девок. Но ты уж слишком аппетитная.

      – А ну пусти! – я из последних сил дернулась, с ужасом понимая, что если немедленно не избавлюсь от его общества, он сделает то, чего втайне уже прямо-таки жаждало мое тело.

      Но даже несмотря на то, что мышцы влагалища уже сами собой сокращались от предвкушения, я заставляла себя сохранять способность мыслить. Он собирается разложить меня тут, как дешевую шлюху. Просто потому, что я ему понравилась! Без учета того, как я сама к этому отношусь. Ему на это просто плевать! Проклятый оборотень! Наглый самец, привыкший без труда получать все, что захочется. Ну нет, со мной такой номер не пройдет!

      – Я буду орать так, что сюда все поселение сбежится! – процедила я. – Если немедленно не отпустишь!

      – И почему мне кажется, что твоя бравада показная? – усмехнулся он, верно разгадав то, что творилось в моей душе. Для меня закричать и этим признать свою слабость – недопустимо. Я привыкла считать себя сильной, знать, что сама могу справиться с чем угодно. И вот так публично проявить слабость – тяжелый удар по самолюбию.

      А потом оборотень и вовсе лишил меня возможности выбора, накрыв мой рот своим и сминая вялое сопротивление. Хотя какое там сопротивление? У меня даже губы заныли, когда я ощутила этот поцелуй. Казалось, их поверхность стала вдвое чувствительней прежнего, настолько прилила к ним кровь. Пол медленно, но верно уходил из-под ног, коленки подкашивались.

      Черт! Даже во время буйства гормонов таких ощущений не было! Даже тогда я кое-как, но контролировала происходящее. Просто брала свое и уходила, не задумываясь о сантиментах. Но тут… Голова отказывалась повиноваться, в ней все превращалось в кисель. Мозг отключился напрочь, остались одни инстинкты.

      Поцелуй становился все настойчивее, а наглые руки уже задирали футболку, проникая под нее.

      Я даже не успела понять, когда мы оказались лежащими на каком-то старом покрывале в углу сарая. И на мне уже не было футболки и бюстгальтера, а руки и губы парня творили с моим телом нечто невероятное. И сейчас вообще было плевать на то, что в любую минуту кто-то может войти и увидеть происходящее. Хотелось одного – поскорее освободиться от чудовищного напряжения, тугим комком сгрудившимся в моем женском естестве.

      Я жалобно застонала, когда он расстегнул мою ширинку и стал стягивать джинсы вместе с трусиками. Горячие длинные пальцы нетерпеливо скользнули внутрь, где все уже сочилось влагой и пылало.

      Мужчина, похоже, тоже слетел с катушек. Может, вначале он собирался только поддразнить и помучить немного – все-таки у оборотней законы гостеприимства святое, а мы с отцом у них в гостях – но сейчас я явственно ощущала его возбуждение. Сильное, мощное, дикое!

      Я отдалась бы ему прямо там, позабыв напрочь о своих принципах не связываться с оборотнями, как жалкая самка сильному самцу, если бы снаружи не послышался встревоженный голос отца:

      – Венда, ты где? Венда!

      Меня словно холодным душем окатило, мигом погасив разгоревшееся безумие. Парень тоже замер, продолжая пригвождать к полу своим сильным телом. Потом издал совсем уж невменяемый утробный рык, больше напоминающий звериный, и отпрянул. Поднявшись на ноги и избегая смотреть на меня, глухо выдавил:

      – Мы что-то заигрались с тобой. Одевайся и уходи.

      Ко мне вернулась прежняя злость. Нет, я и сама хотела того же – убраться отсюда как можно быстрее! Но его слова, прозвучавшие приказом, вызвали протест.

      – Ублюдок! Ты чуть не изнасиловал меня!

      Некоторое время царила тишина, он словно переваривал услышанное, пока я лихорадочно приводила одежду в порядок. Потом с губ мужчины сорвалось язвительное:

      – Насчет изнасилования еще большой вопрос. Да ты тут прямо истекала вся передо мной! Что ж, детка, раз ты такая горячая штучка, можешь прийти снова. Уже без папочки. И мы довершим начатое.