Заложница страны Свободы. 888 дней в американской тюрьме

Иногда, во время совместных прогулок, я общаюсь с другими заключенными. Кто-то любит рассказывать про себя, кто-то более сдержан. Я слушаю, но не пропускаю через себя, как делала в Вантаа. У меня не так много тепла, чтобы впускать в себя холод их историй и боль переживаний. К тому же, находясь в этом диком холоде, особо долго не поговоришь. Среди всех заключенных выделяется одна очень красивая женщина. Она много курит, остра на язык, у нее низкий хрипловатый голос. Ее зовут Присцилла, она цыганка. Даже среди нас, одинаково одетых матрешек, она выделяется некой статью и гонором. Кажется, будто бы сюда она заехала погостить по собственной воле – и никто ей не хозяин, не закон. Я невольно даже восхитилась ей. К сожалению, спустя несколько дней ее перевели в другую тюрьму… А мне так хотелось понять ее загадку, в чем ее сила.

Перед переездом в Хямеэнлинну я успела побывать на втором заседании суда о возможном освобождении до принятия решения по экстрадиции. Конечно, все не слава богу. Мое заявление о наличии работы в Финляндии со скрипом приняли, но выдвинули следующее требование – у меня должно быть жилье в стране. Я не понимаю, почему нельзя было сразу огласить эти два пункта. Если на следующем заседании они объявят, что требуется еще что-то, то это уже балаган какой-то. Я не то чтобы теряю веру в своего адвоката. Нет. Я ей уже просто не доверяю. Я склоняюсь к мысли, что стоит от нее отказаться и самой защищать себя в суде. Учитывая, что у меня есть юридическое образование, для меня открыта эта опция. Но языковой барьер. И отсутствие всяческой документации. Отсутствие необходимых инструментов для своей защиты… Это сбивает меня с толку. Я чувствую, что нахожусь на грани закипания.

В Хямеэнлинне я встретила свою первую соседку – Елену. Мы были знакомы всего несколько дней, но у меня было четкое ощущение, что я встретила старую знакомую. Удивительно, что друзья по несчастью зачастую намного ближе друзей по счастью. И в то же время как много людей готовы нам посочувствовать, но искренне порадоваться нашим успехам готовы, в сущности, немногие. Мне было крайне радостно встретить ее и узнать, что ее предположения подтвердились: она действительно беременна. Мы обе были на улице, в лютый холод, обнялись с большим трудом – в этих наших громоздких одеждах мы, наверное, были похожи на борцов сумо, пытающихся побороть равного по габаритам соперника. Тюрьма тюрьмой, но мы по-прежнему женщины. Дети для нас святое! К сожалению, беременность не делает тебя священной коровой в тюрьме. Беременность – не болезнь. Срок свой отбывать нужно по всем внутренним правилам, без исключений. Я даже не думала, что такая радостная новость, как беременность, может одновременно стать такой грустной. У меня просто не укладывалось в голове, как можно провести все девять месяцев в комнатке в три квадратных метра 23 часа в сутки семь дней в неделю. Да еще с таким скудным для беременных питанием!