Заложница тёмного мага

- Ты путаешь солёное и горячее. Есть разница, между служением тебе и прислуживать Бастиану. Но всё вот это вот не имеет никакого значения.Я не требую, я прошу, вас, отец.

Если бы не Хант, я бы сейчас был женат, сгорая в пламени приворота, или куда как хуже.. .стал бы билетом в один конец для монстра, убивающего магов дюжинами. А что на счёт Сайрини? Да-да, и о нём мне известно. Сбегая, он зверски растерзал лучших сотрудников, безоговорочно преданных венцу, и, если бы не его «дар», - он сделал ударение на этом слове, - погиб бы сам. Сколько раз МагКонтроль пользовался его знаниями и силой?

И такова ваша благодарность, отец? Остро заточенная гильотина?

Я никогда не хотел быть Правителем, именно потому, что порой ради блага большинства, приходится принимать тяжёлые, подлые, несправедливые решения, но сейчас случай другой...Вам прекрасно известно, как именно прошла его инициация, да у любого бы поехала крыша от вседозволенности, что открывает та сторона силы. Я отлично понимаю, что касание тёмной магии тлетворно, но исключения бывают всегда.. .они нужны для того, чтобы подтверждать правила и являть милость правителя.

Себастьян замолчал. Всё то время, пока он говорил, я непроизвольно мяла подол, сжимая руки так, что они побелели. Я не могла смотреть в глаза окружающим, искренне опасаясь, что меня будет швырять от состояния молчаливой мольбы до негасимой ненависти и боялась ошибиться в своей оценке эмоций.

Я знаю, что Небеса не вмешиваются в земное, но сейчас, истово молилась, взывая к справедливости и подскочила со стула, когда Его Величество встал, пристально глядя мне в глаза.

- Мне надо подумать, - произнес он.

Глава 45.

- Разве ветер запрешь? Чем он станет? Затхлым воздухом...

- Подумайте, отец, - поклонился Себастьян. - И позвольте мне добавить вам пищи для размышления: если ваш выбор меня расстроит, я буду вынужден настаивать на вашем Отречении...

- По какому праву? - завелся было Бастиан.

- По праву сильнейшего, - рявкнул Виверн, враз раскаляя вокруг себя воздух. - Ваша Светлость?

Он подал мне руку, и мы вышли, покинув негостеприимное собрание высоких особ. Хотелось бы мне что-то сказать, возможно утешить младшего наследника, или восхититься его смелостью, но я была опустошена переживаниями настолько, что сил моих хватило лишь на то, чтобы молча идти рядом.

- Я не перегнул палку? - спросил Себастьян, усаживая меня в авто. Уверена, об Эстель позаботится Рейдж, я же была просто не в состоянии оставаться здесь ни минутой более.

- Не знаю, Ваше Высочество, - ответила я на вопрос, - но спасибо. От всего моего израненного, измученного тревогой сердца, спасибо.

Я сразу поняла, что единственный шанс спасти от плахи любимого (в том случае, если разум не возобладает) - это младший наследник, да вот только покой того охраняли, словно Форт Нокс*, скрывая венценосного дракона от любых треволнений (всё же он пока еще был не слишком стабилен, да и дядя его тот еще интриган). Подобраться к нему минуя все препоны мне помог Массимо, он тайно передал записку Себастьяну по моей просьбе, и в дальнейшем выступал как почтовый голубь, доставляя послания.

В последнем, он передал мне сигнальную капсулу, которой до последнего я надеялась не воспользоваться, но выбора мне не оставили. Разговора у нас не получилось потому, что всю дорогу я отвечала невпопад, витая в облаках. Я была так напряжена последние несколько дней, что забыла, когда спала хотя бы пару часов подряд и сейчас клевала носом, силясь не уснуть. Наслаждаясь теплым ветерком, ласкающим кожу, я блаженно щурилась от встречного потока и дышала полной грудью, впервые за долгое время.

Понимая моё состояние, Себ не томил своим присутствием сверх меры, а проводив меня до гостиной и откланялся и покинул особняк. Я с трудом дождалась Эстель, грея коньяк в ладонях, чтобы рассказать ей всё, что произошло и отправилась спать. Едва моя голова дотронулась подушки - я уснула сном спящей красавицы.

И как в сказке Шарля Пьеро, проснулась я от поцелуя.

Долго, томительно бесконечно, я не смела открыть глаза, почувствовав тёплые губы на своих устах. Я боялась, что, если открою, то грёзы, слаще яви, растворятся, и страх, словно раковая опухоль, вновь расползется, отравляя ядом.

- Я настоящий, Клери, - услышала я шёпот, - настоящий.

Я распахнула глаза и завизжала.

Набросившись на Айзека я повалила его, уронив и себя, и супруга на пол. Он не ожидал от меня такой прыти, а быть может ему, как и мне было наплевать, потому что остервенелые, голодные поцелуи, которыми мы осыпали друг друга, стукаясь зубами, грозили закончится чем-то посерьезнее.

Я вдыхала его запах, зарываясь пальцами во влажные волосы, глотая счастливые слезы и тысячи вопросов, сейчас, мне хотелось доказательств, что это действительно он, а не мираж, измученного пустыней караванного путника. И несдержанно, я рванула его сорочку, с наслаждением слушая, как жемчужные пуговицы цокают по паркету, прижимаясь к горячему телу, привычно пахнущим вербеной и штормом.