Залпы с берега

И верно, пришел день, когда нам стало известно, как в 4 часа утра первого дня войны на стационарную батарею старшего лейтенанта Спиридонова обрушили снаряды до десятка вражеских батарей. Дунайцы немедленно открыли ответный огонь. Батареи капитана Петрина и старшего лейтенанта Кривошеева тоже включились в бой. В первые же часы наши артиллеристы выпустили свыше тысячи снарядов. И не впустую. Они подавили и уничтожили шесть неприятельских батарей, потопили два монитора, разрушили склады в порту Галац, разнесли в щепы железнодорожный эшелон...

Еще большее воодушевление вызывали у нас такие сообщения, передаваемые Советским информбюро: "Энская береговая батарея Северного флота уничтожает германо-финские транспорты. На днях командир батареи тов. Космачев тремя выстрелами потопил фашистский транспорт". Это была та самая морская война, к которой мы готовились, на которую были настроены.

А через девять дней мы снова услышали ту же фамилию: "Береговая батарея старшего лейтенанта Космачева обнаружила вражеский транспорт и открыла артиллерийский огонь. Фашистский корабль загорелся и на полном ходу выбросился на скалу. Вслед за транспортом краснофлотцы этой батареи потопили катер и тральщик противника".

Мне было вдвойне приятно слышать фамилию Павла Федоровича Космачева. Я неплохо знал его по училищу. Он шел впереди меня по выпуску и одно время выполнял на нашем курсе обязанности командира отделения. Сын потомственного донецкого шахтера, участник строительства Магнитки, Павел покорял нас своей глубокой убежденностью в правильности избранного им пути, большой собранностью и самодисциплиной. Все мы, курсанты, были уверены, что на командирском поприще он покажет себя фигурой незаурядной. Теперь я с радостью убеждался в этом, слушая сводки, читая короткие заметки в "Красном флоте".

А ведь я еще и не знал, что Павел Федорович отличился в первую военную ночь. Она началась для артиллеристов авиационным налетом. Не обращая внимания на разрывы бомб, они начали стрельбу по появившемуся в море вражескому тральщику. Корабль был потоплен с третьего залпа. Эта победа положила начало боевому счету Северного флота.

Нетерпеливо дожидаясь противника с моря, мы все-таки основное внимание были вынуждены уделять окружающей нас суше. Ведь с 29 июня на всем протяжении советско-финляндской границы войска противника пытались вести наступление. И Выборгскому укрепленному сектору была поставлена задача обеспечивать от ударов с моря фланг 23-й армии, державшей фронт на Карельском перешейке. Вскоре сектор оперативно подчинили 50-му стрелковому корпусу этой армии. Штабы этих соединений совместно разработали документы, определяющие организацию взаимодействия. Был установлен порядок вызова артиллерийского огня и целеуказания. Штаб армии выделил офицера связи, который постоянно находился в штабе сектора.

Ну, а мы, батарейцы, не прекращая боевого дежурства и учебы, снова, как в первые дни на Бьёрке, взялись за топоры и лопаты. Снова раздетые по пояс краснофлотцы отрывали котлованы - велось строительство дзотов. Копали траншеи и окопы. Натягивали на колья колючую проволоку. Одним словом, мы создавали непосредственную оборону огневой позиции..

Не забывали и об угрозе с воздуха, недавно напомнившей о себе. Каждое отделение построило для себя землянку-укрытие. Возводились деревянные вышки для установки зенитных пулеметов.

Как-то при сооружении такой вышки что-то не заладилось у бойцов, я вмешался не очень кстати и, видя, что мои указания не идут на пользу делу, дал волю своему раздражению. Выговорившись и махнув рукой, я отошел в сторонку. Ко мне приблизился Дроздов- краснофлотец из запасников, годившийся по возрасту мне в отцы.

- Сынок, - сказал он уважительно, но твердо, - не нужно горячиться и повышать голос. Вы скажите, что надо сделать, а как лучше - мы сами подумаем. Ей-богу, так оно вернее будет.

Эти простые слова обезоружили меня. Сразу же остыв, я ответил:

- Не обижайтесь, товарищ Дроздов. Вы правы: есть дела, в которых мне надо больше доверять опытным бойцам.

Это был один из тех маленьких уроков, которые запоминаются на всю жизнь. С тех пор я старался не изменять правилу: когда есть возможность, не пренебрегать мнением и советом людей бывалых, опытных, независимо от их должности и звания.

Если не считать таких мелких недоразумений, дело у нас шло хорошо, споро. Людей, подобных Дроздову - мастеровых, с золотыми руками, на батарее появилось немало. Строительного материала - лесу было вокруг сколько угодно. Да и далеко ходить за ним не требовалось. Нам приказали произвести большую вырубку в тылу огневой позиции.