Залы Штормового Предела

- Ложь может убить любого, - заметил сэр Велвонт. - Должно быть, слабое сердце. Наверное, он был старше, чем казался. Надеюсь, он не задолжал вам, лорд Ускеврен?

Взгляд Тамалона был пристальным и острым, как два обнажённых кинжала, когда он взглянул в насмешливые глаза чародея.

- Я слышал, что необдуманные заклинания тоже могут «убить любого». Как вы считаете, Сэр?

Волшебник небрежно пожал плечами.

- Мне доводилось видеть, как оба порока оканчиваются смертью — и, надеюсь, больше не придётся.

С этими словами он поднял руку и все увидели, как вокруг неё пляшут крохотные звёзды.

- Я просто избавлю от сомнений всех присутствующих, прочитав на чашу заклина...

Левый мизинец Тамалона едва шевельнулся, но Кейл был очень внимателен. Дворецкий сделал два шага вперёд и наклонился, чтобы молниеносно дёрнуть за ножку стула, на котором сидел чародей, вышвырнув испуганного Велвонта на пол. Пятна волшебного света разлетелись во все стороны. Присутствующие привстали, замерли и снова сели. Полдюжины мужчин в чёрных доспехах с золотой лошадью Ускевренов на нагрудниках появились из-за занавеса. В их руках были мечи, с которых капало сонное зелье. В конце концов, Велвонту очень хорошо заплатили как раз за то, чтобы разобраться с подобными неприятностями.

Хорошо оплачиваемый чародей, яростно фыркая, поднялся на колени, поднял одну руку, указывая на дворецкого — но рука неожиданно замерла, когда четверо мечей стражи жадно скользнули вперёд, окружив его своими сверкающими лезвиями.

- Магия в чужом доме без разрешения хозяев? - произнёс Кейл. - Уверен, что вы ничего подобного не хотели, господин. В конце концов, за это положено два года в цепях... а господин законодатель сидит здесь рядом.

Он наклонил голову и гладко добавил:

- Извиняюсь за стул. Я прослежу, чтобы его ножку немедленно починили, а пока что с радостью предложу вам другое сидение.

Иристар Велвонт нечленораздельно зарычал в ответ и встал на ноги, охваченный яростью.

На лицах других гостей тоже виднелись страх и гнев. Саклат Соргил утробно зарычал, его костяшки побелели и дрожали на рукояти меча. Законодатель бросил на него усмиряющий взгляд и громко спросил ледяным, но твёрдым голосом:

- Чаша зачарована?

- Должна быть, - весомо отозвался Тамалон. - И здесь, этой ночью, я не приму результаты любой магии, прочитанной этим продажным чар...

Пламя Латандера поднял пухлую руку, и в свете свечей сверкнули многочисленные кольца.

- Нет нужды, лорд Ускеврен. Мои навыки могут определить то, что хочет знать господин законодатель. Если позволите?

Он с осторожной формальностью оглянулся на законодателя Локрина и на Тамалона, дождавшись их кивков, прежде чем решительно встретиться взглядом с дворецким, стоящим рядом с гвардейцами. Кейл и сам почти незаметно кивнул, прежде чем отвернуться и принести другой стул для сэра Велвонта, подняв его с беззвучной грацией.

Тамалон сощурился, услышав затейливую и незнакомую молитву, которая полилась с губ толстого жреца. Она не была похожа на известные ему просьбы о поиске правды или откровении, а скорее на привязку какой-то новой магии к старой.

Прежде чем он успел шевельнуться или что-то произнести, молитва закончилась и жрец поднял плоские ладони к сводчатому потолку. В напряжённой тишине все с нетерпением смотрели на него.

- Нет, - обращаясь ко всем присутствующим, сказал жрец, стараясь не смотреть на лорда Ускеврена. - На ней нет недавних заклинаний, только древние чары — удивительно сильные по прошествии стольких лет.

- Я позабочусь, чтобы чашу проверил старший хранитель знаний Яннатар из Санктума, - сухо заявил Тамалон, упомянув селгонтский храм Огмы, - и пускай он рассудит.

Он не дал гостям времени на возражения и протянул руку, чтобы поднять чашу.

Когда его пальцы сомкнулись на знакомом кубке, тот вспыхнул ярким пламенем.

Изумлённый глава дома Ускеврен отдёрнул обожжённую руку, вскрикнув от боли, и человек, назвавшийся Перивелем Ускевреном, встал со стула с широкой усмешкой победителя.

- Вот мы и узнали, кто из нас — настоящий самозванец, - почти весело заметил он. - Ты мне не брат, и тебе с твоими отродьями здесь не место. Этот дом принадлежит мне.

* * * * *

Сопящее, свистящее существо на кровати казалось скорее ящером, чем человеком. Все его волосы сгорели, и там, где должно было находиться лицо, скрюченными, покрытыми волдырями листами висела обожжённая плоть. Только два злых карих глаза подсказывали Тамалону, что это — его двоюродный дед Роэл.

Хрипы в этом тяжёлом дыхании подсказали ему ещё кое что: двоюродному деду недолго осталось.

Взгляд устремился к Тамалону, как два меча, вонзившихся в его внутренности и поднявшие беспомощного в воздух.

- Пообещай мне, - раздался ужасный сырой рык. Роэл больше не мог разговаривать иначе. Голос сломался и задрожал на втором слове.

- Всё, что в моих силах, дядя, - быстро ответил Тамалон, склонившись к умирающему, чтобы тот видел, что его слышат.

Роэл больше не был тем обаятельным ревущим медведем. Он вернулся в Штормовой Предел и пробился через огонь, разыскивая выживших — напрасно — и вернулся таким.