Залы Штормового Предела

Прежде чем заговорить, они прошли какое-то расстояние. Наконец женщина положила на Тази вторую руку и легонько потянула. Тази остановилась и повернулась к только что спасённой незнакомке. Факелы на улице горели не очень ярко, но было заметно, что женщина не из Селгонта. Мерцающий свет синевой отражался на её черных волосах и освещал смуглый тон кожи. Одежда тоже выдавала в ней чужеземку. Вихрь шелков, пускай даже порванных и испачканных, намекал на пустыню. Но в этом торговом городе не так уж редко встречались путешественники из таких далёких краёв.

— Я хотела поблагодарить вас, — начала чужеземка тихим, но глубоким голосом. — Похоже, я перед вами в долгу, госпожа.

Тази была поражена, что женщина так легко различила её маскарад. Прежде никто не раскрывал её настолько быстро.

— Откуда ты знаешь? — выпалила она. — Разве мои волосы и одежда тебя не обманули? — Тази остановилась, чтобы дёрнуть за свои короткие чёрные локоны.

Впервые с момента их встречи Тази увидела улыбку женщины. — Такие вещи не способны меня обмануть, — ответила та мягким, мелодичным голосом, — поскольку я слепа.

Тази была ошеломлена. Она подтащила женщину ближе к свету и подняла её лицо вверх. В мягком сиянии факела Тази смогла рассмотреть ледяную белизну глаз женщины. В них не было узнавания.

— Это объясняет, почему ты так плохо дерёшься, — хмыкнув, заметила девушка. — Ты не видела приближения этих парней.

— Это так, но я определённо почувствовала их запах, — улыбнулась в ответ женщина.

На лице Тази расцвела искренняя улыбка. Ей нравилась незнакомка. Дочь Тамалона Ускеврена считала, что хорошо разбирается в людях, и прислушивалась к своей интуиции. — Что ж, раз мы будем путешествовать вместе — даже на такое скромное расстояние, как эта улица — я хотела бы знать твоё имя, — заметила она.

- Меня зовут Фанна иль'Кун, — с лёгким поклоном представилась женщина.

— А меня, — с немного большей бравадой ответила Тазиенна, — зовут Тази. Когда я выхожу в этот квартал в подобной одежде, — добавила она, — то отзываюсь лишь на это имя.

— Тогда мне нужно «увидеть», что ты носишь, — сказала ей Фанна.

Тази не догадалась, что имеет в виду женщина под «увидеть», учитывая её состояние. Прежде ей не доводилось встречаться со слепыми. Охваченная любопытством, Тази повернула за угол, прочь от любопытных глаз, и сказала Фанне «посмотреть», что бы это ни значило.

Чужестранка осторожно подняла руки и потянулась к густым волосам Тази. Она нежно позволила своим чувствительным пальцам скользнуть по прядям, затем провела ладонями по лицу спасительницы. Она чувствовала гладкую кожу, высокие скулы и тонкий рот Тази. Был там и след от пудры, и аромат парфюма, указывающий на богатую жизнь. Однако её пальцы не могли рассказать о морской зелени глаз Тази. Тем не менее, она могла определить, что Тази была немного выше. Когда её руки опустились по тонким, но мускулистым рукам Тази, Фанна «увидела», что Тази носит необычный для женщины наряд. На самом деле, Фанна осознала, что одежда на девушке вообще не женская. Её умелые пальцы узнали поверхность кожи и шёлка. Покрой одежды Тази больше подходил к скрытной деятельности, которой чаще всего занимались мужчины. Губы Фанны расплылись в улыбке.

— Насколько я понимаю, теперь ты видишь, — сказала Тази.

— Да, — глубоким голосом ответила Фанна. — Кажется, я начинаю понимать. Ты не та, кем кажешься.

— И да, и нет. Это пока что неясно, — добавила Тази, не желая вот так сходу выкладывать этой незнакомке всё. — Но хватит! От всех этих игр у меня разыгралась ужасная жажда. Выпьешь со мной?

Какой-то миг Фанна не могла найти слов. Её смущение было очевидным.

— Ну, я наверняка испортила тебе планы на вечер, когда порезала твоих спутников. Самое меньшее, что я могу, — щедро предложила Тази, — предложить себя вместо них.

Черноволосой незнакомке потребовался всего миг, чтобы принять решение. Жизнь давно научила её принимать, что дают. Она грациозно протянула руку. Тази заметила у неё на коже странный узор, но не стала об этом упоминать. Она взяла Фанну под руку, как следовало хорошему спутнику, и они направились на улицу Ларавкан. Тази прижала свободную ладонь ко рту в тщетной попытке подавить одолевающий её смех. К тому времени, как она распахнула видавшую виды дверь в «Разбитую лисицу», обе женщины неудержимо смеялись. Поскольку «Лисица» была не самым приличным заведением, никто из посетителей не обратил внимания на сцену, устроенную «юношей» и его дамой.