Замарайка

Лай приближался, с каждой минутой становясь все явственнее и громче. Лисенок увидел на берегу ручья разномастную стаю собак. Собаки немного потоптались, вдруг бросились в ручей и переплыли. Замарайка не знал, что делать. Прыгать в воду побоялся, чтобы не привлечь к себе внимания. Собаки взбежали на соседний бугор, ошалело лая разными голосами с подвывом, хрипло и звонко.

Замарайка приподнялся. Ему было видно, как собаки ловили пеструшек и жадно глотали их.

Стая остановилась. Собаки принялись разглядывать залитую водой тундру. Высокий рыжий пес, предводитель стаи, настойчиво принюхивался, поводя тяжелой головой.

Лисенку показалось, что собака прихватила его запах, и он подобрался, готовый к прыжку. Но, к счастью, все обошлось благополучно. Собаки, не дождавшись рыжего пса, бросились в противоположную сторону, к моховым кочкам. Рыжий пес немного постоял, вглядываясь в бугор, где лежал Замарайка. Потом, видно испугавшись, что ему мало достанется зверьков, бросился догонять собак.

Лисенок не знал теперь, чем занять себя. Играть ему наскучило. Он с любопытством принялся смотреть, как пеструшки копали себе норки, проворно действуя острыми когтями. Наблюдать за работой зверьков было интересно, и это заняло его на время.

Замарайка стал свидетелем драки зверьков. Он понял, что мыши старались скорей укрыться от врагов, как и он сам недавно спасался в круглый норе песца.

Глава 10

ДРАЧЛИВЫЙ ПЕТУШОК

За две недели тундру исхлестали дожди. Над темной водой разлившихся озер по утрам стоял густой туман. Иногда в его ватных разрывах выглядывали черные макушки бугров, как горбатые спины белух.

Нярвей надоел дождь. Не было спасения от него и дома. В чуме отсырели и провисли оленьи шкуры - нюки. При порывах ветра они сеяли холодные капли. Закопченные шесты блестели от стекавшей воды. Вода хлюпала и под широкими латами.

Девочку утешал костер. Около теплого огня она грелась, спокойно думала. С тех пор как мать увезли на санитарном самолете в больницу, вся забота о доме легла на нее. Нярвей готовила обед, сушила и ремонтировала одежду отцу, братьям - сильному крепышу Варке и второкласснику Маату. Нярвей помнила, что делала мать, знала ее работу.

В чуме потрескивали веточки яры, светились под закопченным чайником красные угольки. Но девочка с беспокойством пересчитывала палочки. Она кормила огонь расчетливо, но запас быстро таял.

Варка помогал отцу в стаде. Маат сидел за маленьким столиком и делал уроки.

- Ручку держи ровней! Пиши чище! - строго покрикивала на брата Нярвей, не отрываясь от своей работы.

Девочка устала от плохой погоды и высокой воды. Трудно ей стало доходить до бугров, где можно было резать веточки березок и яры. Но Нярвей знала, что отцу с Варкой приходится еще трудней. День и ночь они, сменяя друг друга, мокли под холодным дождем, охраняя большое стадо оленей.

"На маленьком костре плохо сушить одежду!" - думала озабоченно хозяйка и вздыхала. Она часто выглядывала из чума и смотрела на небо. Ветер не раздувал низкие облака. Девочка снова вздыхала. Прищуривала глаза. Тогда ей начинало казаться, что перед чумом плескалось море. Она читала книгу о море, видела цветные картинки.

Чумы на бугре казались девочке парусниками. На одном плыл Тэбко, за ним ее подруга Учкалы, потом Сероко и Есямэта. Хосейкино место - в самом хвосте, чум его стоял дальше всех.

Налетевший ветер зарябил воду. Надулись, захлопали тяжелыми полостями нюки.

Нярвей не сумела сдержать вздоха. Зачем она себя обманывала, придумывала эту игру? Нет никакого моря. Перед чумом ровная тундра, с озерами, ручьями и рекой. Разыгрался холодный ветер с дождем. По воде заходили высокие волны с белыми барашками.

- Пиши ровней! - сказала для острастки брату Нярвей и начала резать ветки яры.

...Проснулась Нярвей сразу. В чуме посветлело. По оленьим шкурам разбросаны кружками солнечные пятна.

- Солнце приехало! - радостно закричала Нярвей и принялась тормошить Маата. - Вставай скорей, соня, посмотри - солнце!

Девочка, выглянув из чума, с трудом узнала сверкающую тундру. Вода сошла. До самой линии горизонта, насколько хватало глаз, блестела зеленая трава, зеленые мшистые и красные камни. На озерах вода сверкала от солнечных лучей.

Нярвей поздно услышала свистящий звук летящей веревки. Она не успела увернуться от тынзея.

- Маат! - строго закричала на брата Нярвей. Но это не подействовало.

Брат сильно дернул за веревку, затягивая петлю. Девочка упала и развеселилась. Нельзя обижаться на брата. Варка каждый день тренировался, пока научился метко бросать тынзей на оленей. Придет время, и Маату тоже придется помогать отцу в стаде.

А сейчас он кидал свой тынзей на воткнутые в землю рога оленей, на бегущих собак и, конечно, на нее!

- Поймал! Я хорошо бросаю! - похвалился мальчик и начал собирать веревку.

Почти одновременно в разных местах раздались глухие выстрелы. А через минуту почти над самой головой девочки пронеслась большая стая уток.

Маат кинулся в чум за ружьем. Зацепился ногой за несвернутый тынзей и упал.

- Худая башка! - обругала брата девочка.

- Тебе бы так! - захныкал Маат.