Zамарашка

– Значит так, господа, демократия происходит от слова «народ»…

Наверное, я хорошо говорила, подстегиваемая мыслью о свободе и равенстве. Наверное, у бунтарей оказалась слишком буйная фантазия, и они домыслили все то, что я забыла из школьного предмета. Наверное, Струве был недостаточно убедителен. Не знаю, честно говоря. Но после двух часов жарких споров в увитой плющом королевской беседке мы решили воздвигать баррикады. Штабом сделали резиденцию старой колдуньи, где раньше спала Кольцова. Особняк следовало со всех сторон обложить мешками с песком и ветвистыми украшениями. Струве в утешение выбрали предводителем дворянства, от более громких титулов решили воздержаться. Моим сообщникам понравилось название «Президент», но они решили его использовать только после полной и окончательной победы.

В ней я не сомневалась, зная обстановку в городе. Жителей мало, армия разбежалась, Гельм не вечен, ему придется свалить в свое королевство, чтобы там не поднялась революционная волна. Помнится мне, что одна волна гонит другую, другая – третью, и тогда начинается девятый вал, сметающий всех королей на своем пути.

Правда, перед тем, как он рванет обратно, мне предстоит отыскать подругу и вернуть ее в нормальный мир.

Расходились мы поодиночке, делая вид, что обсуждали начинку для праздничного пирога в честь победы короля-Завоевателя.

– В ближайший час, – говорила я Струве, – вы должны запастись изюмом и перенести в дом колдуньи мясорубку!

– Зачем, дорогуша?! – искренне не понимал он.

– Струве, я предупреждала вас, что мы должны шифроваться! Изюм это патроны, а мясорубка – пушка.

– Для пушки нужны ядра, леди Талия! А не изюм.

– Тогда изюм пригодится для… для… как бы иносказательно назвать ваши пищали?

– Изюм для рогаток, – обрадовался возможности блеснуть остроумием тот.

– Точно! После того, как запасемся рогатками, начнем стрелять по воробьям!

– По воробьям?!

– Это же иносказательно, Струве!

– А-а-а, понял.

Микки стоял во дворе дворца и разговаривал с усатым, потрепанным судьбой гвардейцем. Тот, смачно ругаясь, рассказывал, что солдаты требуют еды, бани и обещанной компенсации за проведенную компанию. Они осели по своим домам и ждут дальнейших действий нового короля. Мне определенно везло! Я подошла и шепотом сообщила, что в городе зреет революционный бунт, и на пороге королевства стоит оголтелая демократия. Усач заинтересовался новостью и побежал ее докладывать товарищам по армии. Микки недоверчиво посмотрел на меня и обнял.

– Ты маленькая разбойница! Опять что-то задумала?

– Что ты, что ты! Это не я. Это Струве отчего-то вдруг передумал становиться королем и решил провести в стране демократические преобразования.

– Струве хотел быть королем? – изумился Микки.

Я поняла, что выдала тайну, значит, придется рассказывать дальше.

– Понимаешь, Микки, ты ушел, посоветоваться было не с кем…

– А как же новый король Эдберг?!

– Не заставляй меня оправдываться, что между нами нет, и ничего не будет! Я выбрала тебя, давно и надолго. И чтобы не предлагал Эдберг, ничего не изменит моего решения.

– Прости, солнышко.

– Так вот. Тебя не было, Кольцову я еще не нашла, а тут Струве со своими генеалогическими изысканиями. И я решила, что революция нам не помешает.

– Революция?!

– Можешь называть ее просто бунтом будущих демократов. Мы решили избавить страну от короля.

– Избавить?!

– О-о, мирным путем! С пушками и пищалями про запас. Но если он станет сопротивляться, то я ни за что не поручусь. Низы не хотят верхов и готовят восстание.

– Ты всего лишь пару часов провела без меня!

– Заметь, с пользой.

И я его чмокнула в щеку.

– Но почему они послушали тебя?!

– Хи, я сказала, что уже провела одну революцию в октябре, а вторую в ноябре.

– Моя жена будет обманщицей!

– Обманщицей?! Обижаешь… Жена?! Миканиэль Грэм, ты что, не нашел другого, более приличного места для того, чтобы сделать мне предложение?! Пойдем сейчас же в особняк колдуньи и займемся делом нашей революции!

Особняк пустовал, его покинули пажи, разбежались как испуганные светом тараканы. Дом основательно ограбили, Светкину постель переворошили. К тому же прямо над ее кроватью в потолке зияла дыра. Я посмотрела в нее и увидела чистое небо.

– Как хорошо, что мы Кольцову перетащили! Как плохо, что ее забрал Гельм. Ну, ничего, сейчас начнем, они у меня попляшут.

– Наконец-то мы вдвоем, любовь моя…

Микки привлек меня к себе, обнял и склонился над лицом, чтобы поцеловать. Я расслабилась и приготовилась получать ни с чем не сравнимое удовольствие.

– Изюм, леди Талия! Едва допер…

В проем спальни с мешком за плечами пролез толстяк Струве и остановился как по приказу Альдагиры.

– А что вы тут делаете, сэр Миканиэль?! С леди Талией?!

Ох, уж эти провинциальные нравы!

– Мне что-то попало в глаз, Струве, Миканиэль достает.

– Давайте, лучше я достану! У меня зрение отменное, – он бросил мешок и принялся платком тереть свои линзы. – Я всегда леди Струве достаю, ей нравится.

– Все уже. Достал, – недовольно пробурчал Микки, отстраняясь от меня.

Действительно, Струве достал уже! Не поцеловаться.