Замечательные и загадочные личности XVIII и XIX столетий (репринт, старая орфография)

Лефортъ, однако, не унимался и въ теченіе лѣта 1728 года твердилъ неустанно друзьямъ Морица: «все идетъ превосходно, успѣхъ будетъ, пусть графъ Морицъ поживетъ въ окрестностяхъ Москвы и будетъ готовъ явиться туда по первому призыву, чтобы воспользоваться благопріятнымъ случаемъ». Одновременно съ этимъ Лефортъ сообщалъ множество, и, по всей вѣроятности, если не вполнѣ вымышленныхъ, то, по-крайней мѣрѣ, разукрашенныхъ имъ анекдотовъ, которые должны были свидѣтельствовать о нѣжныхъ чувствахъ Елисаветы къ Морицу.

По разсказу Лефорта, когда король-курфирстъ, въ сентябрѣ 1728 года, прислалъ въ подарокъ Елисаветѣ Петровнѣ великолѣпный фарфоровый сервизъ, то одно лицо изъ свиты цесаревны сказало при этомъ: вотъ первый подарокъ, который ваше высочество получили отъ коронованной особы. — Это правда, отвѣчала цесаревна, но я желала бы получить отъ короля другой подарокъ. — Какой-же? — Мужа. Потомъ, какъ разсказываетъ Лефортъ, въ декабрѣ того же года, одинъ изъ друзей Морица, какой-то Френезъ, написалъ къ своей знакомой придворной дамѣ, госпожѣ Рамъ, письмо, прося ее провѣдать о чувствахъ цесаревны къ Морицу. Елисавета Петровна попросила это письмо у госпожи Рамъ и была очень довольна имъ. Вслѣдъ за тѣмъ, она пригласила къ себѣ Лефорта и, въ присутствіи госпожи Рамъ, сказала ему: «не передавайте графу Саксонскому, что я читала письмо его друга, но напишите ему, что я была бы очень рада видѣть его».

Лефортъ до такой степени усердно сваталъ Морицу Елисавету, что, наконецъ, самъ король нашелся вынужденнымъ послать ему меморандумъ, въ которомъ, упоминая о предположеніяхъ Лефорта относительно брака, его величество соглашался на поѣздку Морица для сватовства въ Россію, объусловливая ее слѣдующими предварительными, положительно высказанными сообщеніями со стороны свата: 1) Согласна-ли принцесса Елисавета вступить въ бракъ съ Морицемъ? 2) Изъявитъ ли государь согласіе на этотъ бракъ? 3) Будетъ ли доставлено Морицу приличное положеніе въ Россіи? и 4) Чтобы отъ самаго короля не требовали пристроить Морица, такъ какъ это не зависитъ отъ его величества.

Въ концѣ этого меморандума было прибавлено, что король никакъ не можетъ согласиться, чтобы графъ Морицъ снова началъ рыскать (fase la galopin) и искать приключеній (aventurier), если не будутъ окончательно разъяснены выше приводимыя обстоятельства. Вмѣстѣ съ тѣмъ король предписывалъ Лефорту не давать дальнѣйшаго хода дѣлу и не дѣйствовать отъ имени его величества прежде окончательнаго разъясненія предложенныхъ условій.

Когда, такимъ образомъ, Лефорту пришлось отвѣчать рѣшительно, то онъ далъ совершенно неожиданный оборотъ всему дѣлу. Упомянутый меморандумъ былъ отправленъ къ нему 7-го февраля 1729 года, а вслѣдъ за тѣмъ, 21-го марта, Лефортъ писалъ въ Варшаву, что съ нѣкотораго времени образъ жизни принцессы сталъ таковъ, что друзья Морица совершенно отказались отъ устройства его брака съ нею. Этимъ и окончилось сватовство, тянувшееся въ продолженіе пяти лѣтъ.

VII.

Договоръ Польши съ Россіею о Курляндіи. — Новая попытка Морица овладѣть Курляндскимъ герцогствомъ. — Указъ императрицы Анны Ивановны. — Соперникъ Морица — Биронъ. — Вступленіе на престола, Елисаветы Петровны. — Вмѣшательство Франціи въ курляндскія дѣла. — Пріѣздъ Морица въ Москву. — Пріемъ его императрицею. — Устраиваемыя для него увеселенія. — Отказъ содѣйствовать Морицу въ полученіи Курляндіи. — Отъѣздъ Морица изъ Москвы.

Въ 1733 году умеръ король Августъ II и на, мѣсто его былъ избранъ сынъ его курфирстъ саксонскій, подъ именемъ Августа III. Морицъ не былъ въ хорошихъ отношеніяхъ съ новымъ королемъ, и Августъ III съ своей стороны не думалъ вовсе о возстановленіи его правъ на Курляндію. Напротивъ даже, онъ, немедленно, по вступленіи своемъ на польскій престолъ, заключилъ съ Россіею договоръ о сохраненіи политической независимости Курляндіи, какъ при жизни правившаго еще герцога Фердинанда, такъ и при его преемникахъ, правильно избранныхъ. Этимъ договоромъ онъ устранялъ возможность раздѣленія герцогства Курляндскаго на воеводства, а слѣдовательно и ту причину, которая служила главнымъ поводомъ для вмѣшательства Россіи въ курляндскія дѣла. Затѣмъ, такъ какъ избраніе Морица въ герцоги курляндскіе было уже признано неправильнымъ и въ Петербургѣ и въ Польшѣ и въ самой Курляндіи, то о немъ не могло быть и помину.