Замечательные и загадочные личности XVIII и XIX столетий (репринт, старая орфография)

Голицынъ былъ не высокаго роста; выраженіе лица его было привѣтливое и умное. До конца своей жизни онъ не оставлялъ старинной, однажды усвоенной имъ, моды — носилъ сѣрый фракъ, даже и тогда когда фраки такого цвѣта совершенно вышли изъ употребленія. Онъ не гонялся за внѣшними отличіями и суетными почестями.

День прежняго вѣтренника, въ средніе годы его жизни, былъ строго распредѣленъ. Лѣто обыкновенно проводилъ онъ на Каменномъ островѣ, занимая одинъ изъ дворцовыхъ павильоновъ. Къ 8-ми часамъ утра онъ былъ уже одѣтъ по-придворному, въ шелковыхъ чулкахъ, башмакахъ и короткихъ панталонахъ, такъ что ему стоило только сбросить шелковый шрафрокъ, надѣть фракъ и отправиться во дворецъ. Заниматься съ нимъ дѣлами, по словамъ Гётце, было чрезвычайно пріятно, не только вслѣдствіе его быстрой сообразительности, но и вслѣдствіе его постоянно ровнаго и привѣтливаго обхожденія. Отъ него никогда нельзя было услышать никакого непріятнаго слова, или замѣтить на его лицѣ кислую мину. Такъ какъ онъ оставался холостымъ, то у него въ домѣ не было пріемовъ; но по воскресеньямъ и праздникамъ въ домашней его церкви собиралось много публики. По окончаніи церковной службы, всѣ присутствовавшіе на ней сходились въ залу, украшенную по стѣнамъ портретами замѣчательныхъ людей XVIII столѣтія. Другая зала, которая вела въ рабочій кабинетъ князя, была занята обширною библіотекою, состоявшею преимущественно изъ французскихъ и итальянскихъ книгъ. Если онъ не былъ приглашенъ къ обѣду во дворецъ, то каждый день обѣдалъ у министра финансовъ, графа Гурьева. Выборъ — замѣтимъ кстати — былъ весьма удачный, такъ какъ Гурьевъ славился въ свое время въ Петербургѣ какъ первый гастрономъ. Надобно, впрочемъ, замѣтить, что Голицынъ не хотѣлъ пользоваться даровымъ роскошнымъ угощеніемъ Гурьева и заставилъ его получать, какъ съ нахлѣбника, по 4,000 рублей въ годъ. Въ иные дни онъ обѣдалъ у слѣпаго оберъ-гофмейстера Кошелева, бывшаго близкимъ другомъ извѣстнаго Новикова.

Описывая личность Голицына, Гётце съ похвалою отзывается и объ его вѣротерпимости. «Князь — говоритъ онъ — былъ вѣрнымъ сыномъ своей церкви и соблюдалъ всѣ ея уставы, не вдаваясь, однако, въ ея обрядовыя заблужденія. Вмѣстѣ съ тѣмъ, какъ министръ иностранныхъ исповѣданій, онъ совершенно справедливо и благосклонно относился ко всякой религіи и не одной изъ нихъ не оказывалъ ни предпочтенія, ни пренебреженія. Во время Александра I правительство строго придерживалось принципа религіозной равноправности. Тогда при смѣшанныхъ бракахъ, при которыхъ одинъ изъ супруговъ принадлежалъ къ господствующей церкви, не требовалось просить позволенія, чтобы «не воспитывать дѣтей отъ такого брака въ греческой вѣрѣ». Какъ уроженецъ Остзейскаго края, покойный Гётце не упускаетъ случая замѣтить, что Голицынъ съ существующими въ этомъ краѣ духовными лютеранскими консисторіями, а также и съ сословными учрежденіями, сносился по-нѣмецки и что, такъ какъ онъ зналъ плохо нѣмецкій языкъ, то къ бумагамъ, писаннымъ на этомъ языкѣ, прилагались переводы по-русски, сдѣланные Гётце.

III

Перемѣна въ образѣ мыслей императора Александра Павловича, — Его діетическо-религіозное настроеніе. — Квакеръ Юнгъ-Штиллингъ и баронесса Крюденеръ. — Проповѣдь баронессы. — Распросы и отзывы о ней Голицына. — Вліяніе ея на Александра Павловича и Голицына, — Разсказъ о ней Гётце. — Наклонность ея къ католичеству. — Отвывъ Шишкова о Крюденеръ. — Ея радѣнія. — Ея благотворительность.

Когда, послѣ войны 1812 года, императору Александру привелось два раза низвергнуть съ престола Наполеона и когда онъ достигъ высоты славы, то почувствовалъ все ничтожество земнаго величія. Меланхолическое его настроеніе стало клониться къ чему-то мистическому. Юнгъ-Штиллингъ, англійскій квакеръ, съ которымъ онъ познакомился въ 1814 году въ Лондонѣ, а въ заключеніе баронесса фонъ-Крюденеръ, окончательно придали его религіознымъ вѣрованіемъ піетическо-мистическое направленіе. За императоромъ по этому пути послѣдовалъ и князь Голицынъ. Вскорѣ изъ высшихъ правительственныхъ сферъ піетизмъ сталъ распространяться въ средніе слои петербургскаго населенія, чему въ значительной степени содѣйствовало, между прочимъ, и «Русское Библейское Общество».

Императоръ оказывалъ Юнгъ-Штиллингу свое благоволеніе, а сынъ его былъ принятъ въ русскую службу съ чиномъ коллежскаго ассесора. Зять баронессы фонъ-Крюденеръ, баронъ Беркгеймъ, братъ баденскаго министра, отказался отъ баденской службы, и при переходѣ, съ чиномъ статскаго совѣтника, въ русскую, былъ причисленъ къ министерству, управляемому княземъ Голицынымъ. Тяжкая болѣзнь Беркгейма принудила его тещу пріѣхать въ 1821 году въ Петербургъ.