Замечательные и загадочные личности XVIII и XIX столетий (репринт, старая орфография)

Содѣйствіе, оказываемое въ Петербургѣ Морицу саксонскимъ посланникомъ Лефортомъ. — Желаніе курляндскихъ дворянъ избрать герцогомъ Морица. — Двуличная политика Августа II. — Прибытіе Морица въ Митаву. — Противодѣйствіе ему со стороны Россіи. — Кандидатура князя Меншикова. — Его распоряженія въ Курляндіи. — Князь В. А. Долгоруковъ въ Митавѣ.

Главнымъ и неутомимымъ радѣтелемъ интересовъ Морица явился Лефортъ, бывшій въ то время саксонскимъ посланникомъ въ Петербургѣ. Зная, что герцогиня Анна Ивановна не можетъ полюбиться Морицу, избалованному женщинами, Лефортъ придумалъ иную комбинацію и сообщилъ въ Дрезденъ, что Курляндію можно взять въ приданое за другою несравненно болѣе привлекательною невѣстою, нежели вдовствующая герцогиня, бывшая нѣсколькими годами старше Морица, а именно — за цесаревной Елисаветой Петровной, дѣлавшеюся въ ту пору замѣчательною красавицею. Такое предложеніе пришлось Морицу по вкусу и онъ съ своей стороны сдѣлалъ русскому послу въ Варшавѣ князю Василію Лукичу Долгорукову запросъ: не будетъ ли противъ воли императрицы, если онъ, Морицъ, займетъ курляндскій престолъ? Провѣдавшій объ этомъ запросѣ коронный подканцлеръ князь Чарторижскій поспѣшилъ заявить князю Долгорукову, что Морицъ напрасно подумываетъ о герцогствѣ курляндскомъ, такъ какъ на герцогство это Рѣчь Посполитая имѣетъ свои особые виды. При этомъ Чарторижскій спрашивалъ Долгорукова: въ какой мѣрѣ справедливы слухи на счетъ того, будто бы осуществленію намѣреній Морица будетъ содѣйствовать русская императрица? Въ ту пору взаимныя отношенія Россіи къ Польшѣ считались однимъ изъ важнѣйшихъ предметовъ нашей внѣшней политики и Долгоруковъ, избѣгая всякихъ поводовъ къ нарушенію обоюднаго согласія, отвѣчалъ Чарторижскому, что императрица не только не намѣрена поддерживать Морица, но даже не имѣетъ ни малѣйшаго понятія объ его затѣяхъ, а между тѣмъ обо всемъ этомъ онъ сообщилъ немедленно въ Петербургъ, прося указанія, какъ слѣдуетъ ему поступить въ настоящемъ случаѣ.

Въ Петербургѣ Лефортъ продолжалъ дѣйствовать тайкомъ въ пользу графа Саксонскаго. Хотя онъ, чтобы усилить желаніе Морица — овладѣть Курляндіею, и сообщилъ въ Дрезденъ о возможности брака Морица съ Елисаветой Петровной, но тѣмъ не менѣе Лефортъ хотѣлъ придерживаться постепенности и потому, прежде всего, черезъ одну придворную даму, свою близкую пріятельницу, постарался развѣдать о мнѣніи герцогини относительно брака ея съ Морицомъ. Отвѣтъ на это былъ данъ въ благопріятномъ смыслѣ и Лефорту казалось, что все дѣло устроится легко и скоро. Положеніе дѣлъ въ Курляндіи предвѣщало то же самое. Нѣкоторые курляндскіе дворяне обратили вниманіе на Морица, какъ на такое лицо, которое могло бы быть преемникомъ фамиліи Кеттлеровъ и делегаты этой партіи дворянства отправились въ Варшаву, чтобы тамъ лично переговорить съ Морицомъ о предстоящемъ его избраніи въ герцоги.

Въ Петербургѣ не успѣли еще сообразить окончательно на счетъ того, какой слѣдовало бы дать отвѣтъ на запросъ князя Дологорукова, когда русскій резидентъ въ Митавѣ, Бестужевъ-Рюминъ, увѣдомилъ петербургскій кабинетъ, что въ Митаву пріѣзжалъ агентъ короннаго гетмана Поцея съ цѣлью провѣдать тамъ, будутъ ли курляндцы согласны избрать Морица въ герцоги и не будетъ ли вдовствующая герцогиня противиться вступленію съ нимъ въ бракъ? Съ своей стороны представители курляндскаго дворянства заявили Бестужеву, что они желаютъ имѣть герцогомъ Морица съ тѣмъ условіемъ, чтобы онъ женился на Аннѣ Ивановнѣ. Что же касается короля Августа II, то онъ торопилъ Морица поѣздкою въ Петербургъ, хотя король, какъ доносилъ князь Долгоруковъ императрицѣ, «не желая озлобить Рѣчь Посполитую, ничего явно въ пользу Морица дѣлать не хочетъ, и что по сіе время дѣлается, король отъ всего отрекается и хочетъ помогать только подъ рукою разными способами».

Мы уже замѣтили, какіе виды имѣла на Курляндію Рѣчь Посполитая и потому притворный образъ дѣйствій Августа II вполнѣ понятенъ. Король оставался вѣренъ этой двуличной политикѣ, и потому, когда въ Варшаву изъ Митавы пришли вполнѣ благопріятныя для Морица вѣсти, онъ, для виду, самымъ положительнымъ образомъ запретилъ Морицу ѣхать въ Курляндію. Морицъ, однако, не думалъ вовсе повиноваться родительскому запрету и, какъ будто, тайкомъ ускользнулъ изъ Варшавы. Онъ отправился прямо въ Митаву и, прибывъ туда, немедленно представился герцогинѣ и съ перваго же свиданія успѣлъ чрезвычайно понравиться ей.