Замечательный сосед_мжм

А также – белого цвета. Удивительно, но почти все сооружения оказались выкрашены именно таким образом. Другие (бежевый, в основном, а также красный) встречались очень редко. Заметил Глеб и ещё одну особенность: возле домов отсутствовали заборы, как это очень любят в России – огораживать свою территорию, давая понять, кто на ней главный. Здесь, в Драммене, попадались только низенькие оградки, закрывающие проход к палисадникам. Внутренние дворы оказались полностью открыты. Наверное, потому что незачем друг от друга закрываться. Ну, а уж про чистоту и говорить нечего. Пока Глеб шел, так и не сумел найти мусора. Ни бумажки, ни окурка. Вот пожелтевших листьев с деревьев – да, много, однако и их, несмотря на обилие зелени, не залежи.

Изрядно нагулявшись, Глеб подошел к небольшому, как и все вокруг, двухэтажному домику на улице, название которой он так выговорить и не смог – Smithestrømsveien. Подошел к двери, постучал. Открыла симпатичная женщина лет сорока и спросила что-то по-норвежски. Глеб отрицательно помотал головой и зачем-то ответил одну из немногих фраз, которые знал из немецкого языка

– Нихт ферштейн, фрау!

Та оживилась и перешла на немецкий.

– Ну ё-моё, – разочарованно сказал Глеб.

– Ой, вы русский? – вдруг заговорила дама на родном языке.

– Да, я сын госпожи Харкет-Эйденбаум, – ответил Глеб, широко улыбаясь. Ну наконец-то хоть одна родственная душа! Встретить земляка на чужбине – всегда радость.

– Госпожа Вера сейчас в офисе. Скоро должна вернуться. Это произойдет, – дама посмотрела на часы, – через сорок три минуты. – Да что же мы разговариваем на пороге! Прошу вас, проходите в дом. Кстати, меня зовут Ёфурфрид.

– Как, простите? – спросил Глеб.

Женщина рассмеялась.

– Прекрасно вас понимаю, такое с первого раза ещё никому не удавалось запомнить, даже норвежцам. Это древнее имя, означает «прекрасная королева». Что ж, у моих родителей определенно есть чувство юмора. А как зовут вас, я знаю – Глеб, верно?

– Да, – улыбнулся гость. – Вы тут живете или работаете?

– И то, и другое, – ответила женщина. – У меня есть собственная комната, а по должности я… Как же точно назвать…

– Экономка, – подсказал Глеб.

– Да, совершенно верно! – послышалось в ответ. – И да, чтобы язык не сломать, пытаясь всякий раз выговорить Ёфурфрид, называйте меня Ёфа, мне будет приятно.

– Слава Богу, – широко улыбнулся Глеб. – А вот у моего имени нет краткого варианта, оно и так недлинное.

– Хорошо, – ответила экономка и принялась хлопотать, разогревая чайник. Наверное, эта традиция есть всюду в мире – угощать гостей, особенно во время знакомства. Вот и Ёфа теперь суетилась, пока Глеб осматривал гостиную. Она была очень светлой, в мятных тонах, и повсюду – только натуральное дерево, никакого металла или пластика, за исключением бытовой техники, поскольку помещение оказалось одновременно и кухней.

– Красиво тут, – сказал Глеб.

– Да, ваша матушка постаралась. Это её идеи. Они с господином Дэвидом очень любили тут сиживать подолгу. Обсуждали свои дела, читали друг другу книги. Вы любите читать?

– Я как-то… больше кино смотреть, – ответил Глеб.

– Ну ничего. Это бывает. Лучше все-таки книги, мне кажется. Вы не считаете?

– Наверное. Скажите, вот имя у вас норвежское, а вы так хорошо по-русски говорите. Почти без акцента.

– Это благодаря вашей матушке. Она приняла меня на работу очень давно, в семье я тружусь двадцать лет. Чтобы понимать хозяйку, стала учиться вашему языку.

– У вас отлично получается. Я сначала даже подумал, что вы русская.

– О, нет, – рассмеялась Ёфа. – Я самая обыкновенная норвежская женщина.

Так, за разговором, быстро пробежало время, и вскоре Глеб услышал, как во двор заехала машина. Он выглянул в окно: по дорожке шла его мама. Парень поспешил к ней навстречу.

– Глебушка!

– Мама!

– Боже, как я рада тебя видеть, сынок!

Они обнялись и поцеловались.

– Давно приехал?

– Да с час примерно.

– Успел познакомиться с нашей очаровательной фру Ёфурфрид?

– Да, – улыбнулся Глеб.

– Вот и прекрасно. Сейчас будем ужинать.

Ужин они провели втроем, а после Глеб решил ещё прогуляться, пока Вера занялась изучением каких-то документов. Он был под глубоким впечатлением от всего. Когда ехал сюда, то думал, что окажется в роскошных апартаментах, среди позолоты и мебели из красного дерева, обитой парчой и атласом. Вместо великолепия – простота и функциональность. Никаких шикарных вещей, и даже машина, на которой приехала Вера (была за рулем сама, между прочим) не напоминала лимузин. Обычная «Вольво», хотя и не семейная малолитражка, а подороже, но не представительского класса.

Когда Глеб спросил мать, почему она так скромно живет, та ответила:

– Знаешь, сынок, здесь не принято кичиться своим богатством. Потому и не угадаешь, в каком из домов живут миллионеры, а в каком люди среднего достатка.

– Да, но ведь в чем-то разница проявляется?