Замѣчательныя судебныя дѣла

Защитникъ князь Урусовъ. Увлекать васъ, гг. присяжные, разсказывать вамъ о несчастномъ положеніи крестьянъ — эта задача не входила въ мою защиту. Я говорилъ съ вами попросту, по убѣжденію, и, кажется, нельзя упрекнуть меня въ излишнемъ краснорѣчіи. Не мнѣ разсказывать вамъ о жалкомъ положеніи крестьянъ, — вы сами лучше насъ знаете, какъ жалки бываютъ крестьяне въ голодный годъ, а тутъ еще присоединяются судебныя мытарства. Въ обвинительномъ актѣ сказано, что они не хотѣли ни пахать, ни платить денегъ; оказывается, что они соглашались платить, но просили взять у нихъ скотину по дворамъ. Молчаніе ихъ на судѣ не есть доказательство ихъ виновности. То, что крестьяне сказали, что не дадутъ скотины, не есть еще неповиновеніе; не извѣстно, дали ли бы они ее, или нѣтъ, — никто не бралъ ее у нихъ. Человѣкъ судится не за то, что онъ сказалъ, а за то, что сдѣлалъ. Итакъ, изъ того, что крестьяне сказали, что не дадутъ скотины, нельзя вывести неповиновенія. Мы не просимъ снисхожденія, потому что снисхожденія просятъ только для преступниковъ, которые заслуживаютъ сожалѣнія. Почему же я буду жалѣть и просить снисхожденія людямъ невиновнымъ? Законъ, именно 91 ст. улож. о нак., говоритъ, что наказаніе тогда только можетъ послѣдовать, когда несомнѣнно доказано преступленіе; а они люди честные, а не преступники; слово преступникъ къ нимъ нейдетъ. Замѣчу, что соглашеніе крестьянъ съ помѣщикомъ было уже невозможно за пропускомъ ими срока на обжалованіе уставной грамоты. Они ошиблись, но и всякій изъ насъ можетъ ошибиться. Какъ, мало они поплатились — что ли? Мало слезъ, мало страданій, мало горя и нищеты? Неужели совѣсть человѣческая не удовлетворена? 53 человѣка молча ждутъ вашего приговора; несправедливое обвиненіе будетъ клятвопреступничествомъ, будетъ дѣломъ не христіанскимъ.

Защитникъ Соловьевъ. Моя просьба къ вамъ, гг. присяжные, обратить вниманіе на то, что подсудимый Степанъ Морозовъ находился подъ стражей годъ и четыре мѣсяца.

Товарищъ прокурора. Защита желаетъ доказать, что 14‑го іюля крестьяне ничего не дѣлали, а мирно разошлась. Припомните, что уже съ утра они отказались повиноваться, не хотѣли исполнить приказаніе становаго — оставить скотъ по дворамъ. Не запугивайтесь словомъ преступникъ, — преступленія бываютъ разнаго рода. Между настоящими преступниками и этими крестьянами громадная разница. Отвернуться отъ этихъ преступниковъ, какъ отъ злодѣевъ, нельзя, — ихъ проступокъ можетъ быть искупленъ наказаніемъ. Защита хочетъ объяснить ослушаніе ихъ ошибкой, но я не нахожу возможнымъ ошибаться въ продолженіи цѣлаго года. Г. защитникъ тоже упоминаетъ о какихъ — то срокахъ, я же думаю, что для миролюбиваго соглашенія сроковъ не требуется. Крестьяне могли во всякое время заявить о своемъ желаніи сойдтись съ помѣщикомъ, что послужило бы въ ихъ пользу.

Защитникъ князь Урусовъ. Нѣтъ, гг, присяжные, можно ошибаться и цѣлыя столѣтія, иногда и цѣлую жизнь, и г. прокуроръ ошибается теперь. Крестьянамъ деревни Хрущевки нечего было надѣяться на миролюбивое соглашеніе съ ихъ помѣщикомъ въ виду военной команды и розогъ. Какія тутъ соглашенія съ барономъ Медемомъ? Объ этомъ нужно было ему раньше думать. Они и хотѣли идти на выкупъ, да имъ было сказано въ Рязани, что срокъ пропущенъ. Опять — таки скажу: гдѣ же ихъ преступленіе? И кто имѣетъ право назвать ихъ всѣхъ огуломъ преступниками? Еще разъ прошу имъ одного только полнаго оправданія.

Предсѣдательствующій предложилъ защитнику выражаться умѣреннѣе, не употребляя выраженій, могущихъ быть оскорбительными для кого — либо, подобно фразѣ о баронѣ Медемѣ.

Для разрѣшенія присяжнымъ засѣдателямъ было постановлено 372 вопроса. Послѣ пятичасоваго совѣщанія присяжные вышли изъ совѣщательнаго зала и среди гробовой тишины, воцарившейся въ публикѣ, старшина прочиталъ утвердительный отвѣтъ лишь на 22‑й вопросъ; на всѣ остальные вопросы присяжные отвѣчали: нѣтъ, не виновенъ. Такимъ образомъ присяжные признали виновнымъ однаго Рыбакова въ оскорбленіи словами становаго пристава и прибавили, что онъ заслуживаетъ снисхожденія. Всѣхъ остальныхъ подсудимыхъ они признали невиновными. По прочтеніи рѣшенія присяжныхъ въ средѣ обвиняемыхъ вырвалось нѣсколько глубокихъ вздоховъ и нѣкоторые изъ нихъ перекрестились. Подсудимый Морозовъ былъ немедленно освобоженъ изъ подъ стражи. Затѣмъ судъ объявилъ приговоръ, которымъ опредѣлилъ подвергнуть Рыбакова денежному взысканію въ размѣрѣ десяти рублей серебромъ. Всѣхъ же остальныхъ 52 подсудимыхъ, а также и Рыбакова по главному обвиненію, судъ призналъ оправданнымъ. Засѣданіе было закрыто въ 2 часа и 38 минутъ по полуночи 17 декабря.

Дѣло о титулярномъ совѣтникѣ Никитинѣ, обвиняемомъ въ оскорбленіи дѣйствіемъ мироваго судьи Басманнаго участка г. Скопина