Замедленное падение (СИ)

Не хочу писать. Не о чем писать. Прошло уже несколько дней, наверное. А может, много дней. Я не ем. Еды нет, крыс нет. В теле такая лёгкость, скоро я смогу ходить по потолку. Или даже летать. Вот вам новый вид подопытного — Человек летающий.

Мне уже даже не страшно. Я уже умерла. Я уже освободилась. Мама не приходит. Папа не приходит. И Адам тоже. Забыли Анну.

Анна хочет спать.

Я написала что-то на эордианском.

Вырвала лист, а он снова появился.

Или я только хотела вырвать, но не выр

Хочу умереть. Почему я не могу просто пустить пулю в висок? Дурацкий мотив — пули могут пригодиться. Кому? Моему трупу?

А эорда могли воскреснуть, ты не забыла?

Нет, но я-то не эорда.

Ты уверена?

Отстань. Не пугай. Тебе со мной ещё долго вместе идти.

О-ла-ла! Анна не просто разговаривает сама с собой, она сама себе пишет. Приятно. Спасибо, дорогая. За поддержку. Нас все бросили, хоть сама с собой поговорим. Подбодрим себя.

Проснулась сегодня, перечитала последние записи, и мне стало по-настоящему страшно. Не похоже, чтобы я находилась под воздействием местных газов или какого-то поля. Просто я схожу с ума от одиночества и страха. Надо всё-таки попробовать выбраться. Пойду побыстрее, уж насколько смогу. Человек может обходиться без еды достаточно долго, но я понятия не имею, сколько времени я уже без неё обхожусь, поэтому надо поторопиться.

Нашла подъём на пятый слой, потом почти сразу же — на четвёртый. Это порадовало, хотя ненамного приблизило к спасению. Поднималась я явно не там, где спускалась, и представления не имею, в какую сторону двигаться к Шлюзу.

Ха, подумалось тут: а что если я выползу из-под земли на базе Факельщиков, и меня просто застрелит охрана? Вот будет глупая смерть… Вот это будет весело! Пауль оценил бы.

Сегодня плохой день. У меня лихорадка, а в конденсерах набирается мало воды. Как будто влажность воздуха понизилась. Очень хочется пить.

Сижу на месте, каталогизирую образцы.

Задремала, а когда проснулась, увидела на развороте тетради надпись на эордианском. «Пройди вперёд». Собралась и пошла, медленно, сил-то нет. Через пару километров наткнулась на спуск в затопленное святилище. Влажность воздуха тут явно выше. Спасибо… кому-то.

Отдыхаю. Пью воду. Думаю, что же дальше.

Опять усомнилась в том, что я всё ещё в здравом уме. Произошла совершенно дикая вещь. До сих пор не могу прийти в себя.

Проснулась от того, что кто-то тряс меня за плечо. Обрадовалась — думала, что вернулись Пауль или Адам. И увидела рядом с собой существо, замотанное в фиолетовые эордианские тряпки. Оно заговорило со мной. Знакомым женским голосом. Потом скинуло капюшон, и я увидела… Сейчас вам будет интересно.

Джун Лестер собственной персоной.

Да, я уже пару раз разговаривала с мамой во сне или в бреду. Но то были только голоса, и вдруг вот она — сидит передо мной, гладит по плечу. Я даже засмеялась. А она так удивилась и спросила, что смешного я увидела — неужели она так забавно выглядит без волос?

Да, она совершенно лысая, у неё нет ни бровей, ни ресниц. Кожа белая, вся в шрамах. Кажется намного старше, чем должна была быть… Если бы не умерла.

Попробую записать наш разговор, пока помню.

Д.: Доченька, я рада тебя видеть.

Я: А я тебя — нет. Это означает, что я всё-таки окончательно спятила. А я-то надеялась… (истерически хихикаю).

Д.: Нет, ты, конечно, наверняка немного спятила, это у нас наследственное (тоже хихикнула), но я — не галлюцинация. Не знаю, удастся ли мне тебя убедить, но… В этих подземельях нет ничего страшнее нас самих, поверь. И не надо думать, что любое видение, явление, звук, слово обязательно несут в себе какую-то реальную или потенциальную опасность.

Я: Ни черта не поняла.

Д.: Неудивительно. Смотри: все вы сталкивались здесь с галлюцинациями. Но у каждого тематика «страшилок» была своя, верно? Никого не пугали чужие ночные кошмары и тайные фобии, так? И какой отсюда вывод? Мы сами себя пугаем. Мы сами себе преподносим в виде мороков самые страшные вещи из нашего подсознания — зачем? Чтобы испытать себя на прочность, возможно. Как считаешь?

Я: Э-э…

Д.: Полагаю, ты об этом не задумывалась. Так вот, поразмысли на досуге. Катакомбы — это подземелья нашей собственной психики, тут прячутся и все наши страхи, и потаенные желания. Здесь мы узнаём о себе главное: хотим ли мы жить и кем мы хотим быть в жизни. Катакомбы устроены так, что каждый незваный гость хотя бы раз оказывается на пороге смерти. И вот тогда-то человек делает выбор: куда всё-таки шагнуть. Понимаешь, доченька: умереть намного проще, чем жить, когда жизнь превращается в ежедневный подвиг. Ты ведь уже не раз думала о том, что самым логичным для тебя действием было бы пустить себе пулю в лоб? Но ты эту логику не принимаешь. Вот и ответ — зачем ты здесь? Чтобы понять, что значит для тебя твоя жизнь.

Я: Чушь какая-то… Ты хочешь сказать, что все, кто тут умер — и ты сама — умерли, потому что просто боялись жить?