Замедленное падение (СИ)

Пауль быстрым шагом направился к границе одиннадцатого квадрата. Держа автомат наготове, он шел по краю тротуара одной из широких центральных улиц, на ходу цепким взглядом сканируя подворотни и переулки по обе стороны дороги. Сейчас была не его смена, но патрульный Луча — всегда патрульный Луча. Даже дома, за столом в кругу семьи.

Нет, Пауль не чувствовал печали, скорби или сожаления о погибших соратниках. У него не было друзей ни в Луче, ни среди простых горожан. Семьи у него тоже не было — четыре года назад мать и старшая сестра заразились и убили друг друга. После этого парень, чудом избежавший заражения и смерти от рук и зубов своих родных, сам попросился в патрульные Луча.

Паулю было тогда двадцать три. Он учился на стоматолога-протезиста, пока в медицинской академии окончательно не забросили занятия на факультетах, не имеющих отношения к вирусологии, фармакологии и биохимии. Все силы преподавателей были брошены на борьбу с эпидемией. А студентам оставалось либо проситься в помощники, либо… просто молиться о том, чтобы не оказаться в числе подопытных.

Когда через полтора года после начала эпидемии наконец-то был найден способ диагностики вируса в крови, и вскоре после этого разработана и выпущена первая партия портативных анализаторов, распространение заразы вроде бы удалось взять под относительный контроль. Именно с этого момента Город начал возвращаться к некоему подобию нормальной жизни. Вновь открылись магазинчики, заработали мелкие фабрики и мастерские. Только заведениям общественного питания и бытового обслуживания, наподобие парикмахерских, было запрещено возобновлять работу ввиду повышенного риска передачи инфекции.

Еще через полгода выяснилось, что и с анализаторами не все так просто.

Вирус мутировал быстрее, чем к нему подбирались маркеры. В результате каждые пару недель возникали новые вспышки заболевания среди тех, кто вроде бы прошел тест, был признан здоровым и ограничил контакты с другими людьми. Город накрыла вторая волна паники.

И тогда на сцену выступила Церковь.

Людям, разочаровавшимся в науке и почти отчаявшимся, оставалось только верить — и молиться тем, в чью милость они так жаждали поверить.

Церковь Священного Сосуда в благополучные времена держалась в тени — государство было подчеркнуто мирским, и религиозная структура не имела ни малейшей возможности, ни желания вмешаться в политику или как-то влиять на общественную жизнь. Однако в бедственном положении те, кто формально оставался у власти, предпочли, склонив головы, уступить трибуны тем, кому было что сказать испуганным и обессиленным людям.

В один из оптимистично-солнечных весенних дней третьего года эпидемии Патриарх выступил перед горожанами на площади перед Собором. Своим глубоким и сильным, но мягким, как у детского врача, голосом он говорил о том, что у страха глаза велики, что вот уже почти полтора года число заболевших не возрастает в сколько-либо значительной прогрессии, что элементарные меры предосторожности оказались достаточно эффективными против угрозы заражения — и что в конечном итоге все, кто имеет возможность в этот миг слушать его, Патриарха, речь — счастливчики, избежавшие смерти в самые черные дни. А значит, надо и впредь уповать на волю тех высших сил, что ниспослали Городу это испытание: раз уж упомянутые силы для чего-то оставили именно этих горожан в числе живых и здоровых, значит, для них уготована какая-то особая судьба, которую нужно принять с благодарностью и смирением.

Удивительно, но в Городе с этого дня стало намного спокойнее. А у Церкви закономерно прибавилось прихожан.

Что сильнее — страх или жажда чуда?

Ответ Патриарху был хорошо известен. Иначе он не был бы Патриархом.

1.2

***

По мере приближения к одиннадцатому квадрату улицу заволокло дымом. Да не таким, что «приятно» пахнет горящими прелыми тряпками и деревяшками, а удушливым плотным дымом с ядовитой вонью паленого мяса. Пауль, выругавшись, перешел на бег, на ходу доставая из сумки «треск». Проклятущие Факельщики уже здесь…

«Факельщиками» именовалась группировка, возникшая на базе расквартированной в Городе военной части. Несмотря на поведение, по своей жестокости немногим отличающееся от поведения потерявших рассудок зараженных, Факельщики ухитрились сохранить военную иерархическую структуру и некое подобие порядка в своих рядах.