Замедленное падение (СИ)

— Да ну тебя, — Адам слабо махнул рукой, — всё-то тебе заговоры в твоей семье мерещатся… — он осёкся, но было поздно. Айви молниеносно схватила его за руку, дёрнула на себя.

— Ну-ка, ну-ка, — с весёлой злостью, отдающей истерикой, произнесла она, — что тебе известно о заговорах в моей семье… Вээр?..

— Вот именно, — спокойно сказал Адам, не пытаясь высвободить руку. — Брат. А у нас не только дети одних и тех же родителей считаются братьями и сёстрами. Тут всё сложнее…

— «У нас»? — Айви выпустила руку Адама и попыталась отодвинуться подальше.

— Ну да, у нас, — Адам невесело усмехнулся. — Я сейчас про вторую семью, скажем так. Связь через кровь. А она может быть очень… неочевидной. Кто-то когда-то дал кому-то кровь, тот поделился ещё с кем-то, и пошло распространение. Но все, кто одной крови, слышат и понимают друг друга. Слабее или сильнее — смотря какой длинной была цепочка связей. Но тем не менее… И я могу немножко залезать тебе в голову, уж прости… — он виновато опустил голову. — Пользовался я этим всего раз или два, и то как бы ненамеренно… Он, — Адам мотнул головой куда-то в сторону и вверх, — иногда так быстро даёт распоряжения, что я не успеваю их осмыслить, чтобы решить, выполнять или нет.

— Он?..

— Ну, отец, — Адам поморщился. — Идри.

— Так получается, он может тобой управлять? — Айви стало жарко, пульс подскочил до ста двадцати, не меньше, а кисти и ступни, наоборот, будто в жидкий азот окунули.

— Нет, — Адам быстро глянул на неё и мгновенно сообразил, о чём она думает. — Ох, Айви, я не то хотел сказать… Он не так… Хотя… — он отвернулся. — На самом деле я и сам не знаю, — упавшим голосом продолжил он. — Я думаю, что моя воля свободна, но это ведь тоже может быть наведённая ими иллюзия, так ведь?

— Само собой, — осторожно сказала Айви, внимательно следя за выражением лица напарника.

— Но я уже говорил — почему-то я ему доверяю, — упрямо сказал Адам, словно с кем-то споря — с самим собой, со своим недоверчивым рассудком? Похоже, так. Сердце, ищущее отцовской любви, спорило с разумом, говорящим, что безжалостный экспериментатор не может быть хорошим, любящим отцом…

— Я понимаю, — тихо сказала Айви. — Понимаю. Я вот… тоже хочу доверять. Ох как хочу. И не могу… А так хочется, — её голос предательски задрожал. Адам обнял её за плечи. Это оказалось так естественно, так по-родственному — и ведь уже не в первый раз! — что Айви и умом, и сердцем окончательно поверила — Адам её брат. Как, каким образом, через сколь длинную цепочку крови — неважно.

«А может, в этом и есть смысл?» — подумалось ей.

Потерять родителей — и найти братьев.

Мы не одиночки. Мы не один, один и один. Нас трое. Мы должны идти плечом к плечу.

Пауль… Вернись…

Дневник Роальда Ругге (выдержки)

7 октября 1993

По-прежнему третий слой. Завтра спуск на 4.

Вернера мы потеряли. Ночью он напал на Пратта, и тот спросонья ткнул его в живот ножом.

Вольф распорядился провести вскрытие. Дрейк что-то такое при этом нашёл, что до сих пор внятно рассказать не в состоянии. Да и вообще, вскрывать друга… Вольфа я, конечно, понимаю. Надо выяснить, в чём опасность. Ну так пошёл бы и сам вскрыл! Тоже медик как-никак.

Апрель 2008

Адам, задрав голову, стоял перед постаментом и глупо улыбался.

Сверху на него сочувствующим, снисходительным и добрым, но при этом оценивающим взглядом смотрел отец.

Идри. Совсем как в детстве, на улицах города. Только маленький Адам тогда не знал, как его зовут. Но уже тогда понимал, чувствовал доверчивым детским сердечком: эта жуткая, ни на что не похожая мешанина щупалец и глаз — его самый лучший друг. Жаль, что маме о нём не расскажешь. Ей бы он наверняка тоже понравился…

И сейчас Адам улыбался, чувствуя, как по всему телу растекается щекочущее тепло, как будто утреннее солнышко пригревает макушку мальчика, который опять забыл надеть кепку, хоть мама и напомнила дважды перед выходом на прогулку. И отец ласково укоряет: «Ну что же ты, теперь напечёт голову, потом опять будешь спать полдня и много интересного пропустишь!».

— Рад тебя видеть, — сказал Адам. Молча, мысленно. Но Идри услышал.

«Я тоже, сынок», — чужая мысль коснулась разума мягко, как кисточка из беличьей шерсти. «Покажи лицо, пожалуйста. Хочу увидеть, каким ты стал. Да и вообще — здесь ваши фильтры не нужны. Они не защищают от страха, ты ведь уже понял, верно?»

— Да, понял, но не знаю, как объяснить остальным.