Замена

— Утро, мой друг, — начал повествование Бродерик (Хорст по дороге успел подсказать ему некоторые особенности своих взаимоотношений с Хильдериком и заодно посоветовал не смотреть в глаза королю, чтоб не сбиваться), — и в самом деле выдалось туманным. Но колдовство оказалось ни при чем. Езжайте в те края на охоту и, если повезет, сможете наблюдать это явление воочию. А началось всё, конечно, не в то утро. Ещё за два дня до сражения мне пришла в голову мысль, что неплохо было бы иметь во вражеском лагере своего человека. Разумеется, у меня были там несколько верных людей, но ни один из них не смог бы воплотить мою мысль так хорошо, как это проделал Хорст.

— А что он сделал? Убил Намюра? — Хильдерик мечтательно улыбнулся, вытирая и без того чистое яблоко о свою рубашку.

— По порядку, мой друг, по порядку, — Бродерик глотнул из ближайшего к нему кубка. — Мысль была простая. Если бы вам приходилось так же часто бывать на полях сражений, как мне, вы бы знали, что движет в бой армию, собранную кое-как и черт знает из кого.

— И фто ве? — Полюбопытствовал король, откусывая половину яблока.

— Желание жить и жажда легкой наживы. И я послал Хорста, тайно, разумеется, в стан Самозванца, чтобы в нужный час он поиграл на этих чувствах толпы и поднял мятеж!

— Мятев у мятевников? — Яблоко оказалось твердым и прожевываться не желало.

— Точно, мой друг! Я всегда говорил, что вы умеете видеть самую суть вещей!

— Это да, я — такой!

— Ну вот, мы и добрались, собственно, до самой битвы.

— Рассказывай, герцог, вавкавывай, — крепкие королевские зубы принялись за остаток яблока.

— Я не буду утомлять вас, мой друг, излишними деталями вроде состава войска Самозванца или количества телег в моем обозе.

— Пфавийно, не надо. Я могу утомиться и упустить самое главное. Я ведь такой впечатлительный!

— Однако, позволю себе заметить, что их превосходство было, по самой скромной оценке, пятикратным!

— Ого! И как же вы победили? — Король сиял, как начищенный рукомойник.

— Хорст, как я уже говорил, поднял мятеж. Именно там, где нужно было, и в тот момент, который только и подходил для этого. Чернь, раззадоренная моим сыном, буквально снесла с нашей дороги ряды лучников Намюра, и не успей де Лэй вовремя скомандовать наступление, победа целиком принадлежала бы одному Хорсту.

— Ишь ты! Расторопный! А с виду — просто страшилище какое-то!

— Он себя ещё покажет, мой друг.

— Ну-ну, — не то согласился, не то усомнился Хильдерик, — а ты, мой маршал, что делал в это время? Ведь, если я не ослышался, приказ о наступлении отдал барон?

— Опять вы правы, мой друг. Именно так. Барон вообще проявил себя в этом походе так хорошо, что я с легким сердцем доверил ему вашу армию. Лучшего командующего для неё и не сыскать.

— А как же ты, мой герцог? Опять будешь просить отставку?

— Вы спросили, Ваше Величество, где я был. Отвечу. В то время, когда де Лэй и Хорст громили армию Самозванца, ваш старый слуга мирно себе почивал в своей походной палатке под присмотром двух лекарей.

— Вот как?

— Да, мой друг, годы берут свое и старый Лан уже совсем не тот орел, что прежде. Пора мне на покой.

— Ах, Лан-Лан, сначала Самозванец, потом этот негодник Намюр, а теперь и ты хочешь отречься от меня?

— Я бы не стал ровнять меня, Ваше Величество, с государственными преступниками и изменниками.

— Прости, мой герцог, сорвалось. Чувства, что здесь поделаешь? Я же ведь очень впечатлительный! — Хильдерик сделал несколько глотков из кубка. — И кого же ты видишь на своем месте?

— Это вам решать, мой друг. Назначьте кого-нибудь. Командовать всё равно будет де Лэй.

— Спасибо за совет. Занимательный был рассказ. Только вот конец мне совсем не понравился. Ладно, видно, на самом деле, иногда приходится расставаться и с лучшими друзьями. Что ты хочешь за свой последний подвиг? Кроме, отставки, разумеется, которая уже принята.

— У меня есть кое-какие дела к моей родне по линии матери — урожденной Ле Симме. На восточных рубежах королевства, мой друг. И я хотел просить вас разрешить мне забрать с собою моих оруженосцев.

— Да возьми хоть ещё столько же!

— Благодарю, Ваше Величество! Однако, это не всё.

— Что же ещё? — Поднявшийся было на ноги Хильдерик снова опустился в кресло.

— Ещё несколько сюрпризов, если позволите, мой друг.

— Вот как? Надеюсь, приятных?

— Я бы не стал огорчать моего друга.

— Тогда показывай.

Бродерик махнул рукой Хорсту и тот, ненадолго скрывшись с глаз, вернулся, неся на плече какой-то сверток, а в руке — двуцветный мешок. Всё он сложил к ногам короля, поклонился и отступил на шаг.

— Что это? — Король выглядел озадаченным.

— Военные призы, мой друг! — Улыбнулся Бродерик и развязал сверток.

— Что это? Вернее, кто это, — спросил Хильдерик, вглядываясь в искаженное болью лицо человека, оказавшееся под тканью.

— Барон Радульф Бешенный, мой друг. Не узнаете?

— Как же я его узнаю, если никогда раньше не видел? — Брови на лице короля поднялись забавными домиками. — Но коли уж ты, мой герцог, говоришь мне, что это Радульф, значит, так оно и есть. И что мне с ним делать?