Замена в игре (СИ)

— Ладно, отвечаю я, не понимая многое из того, что он мне говорит. Я набирался гастрономического опыта по всему миру, но настоящий копченый шашлык точно не входил в него. Я пробовал бутерброды с копченой свининой несколько раз. Ничего запоминающегося.

— Мы сначала хорошенько обваляем его. Не говори никому, но я предпочитаю хорошо натереть его аля Канзас-сити, — шепчет он, в то время как покрывает огромный кусок мяса щепой.

— Обещаю, — говорю я, стараясь не смеяться вслух.

— Спасибо за то, что ничего не сказал Аманде о нашем разговоре, — говорит он, тщательно растирая каждую часть свинины. — Не уверен, что смог бы встретиться с ней лицом к лицу сегодня.

Меня словно заморозили на несколько секунд, так как не знаю точно, как реагировать на его слова. Когда он смотрит вверх, я решаю просто сказать ему.

— Мэгги, видимо, рассказала ей обо всем прошлой ночью. Они долго беседовали обо всем этом.

— Что? — выпаливает он, и на его лице отражается шок. — Меня интересовало, почему же было так тихо каждый раз, когда я проходил рядом. Твою мать! — Он тянет свои руки в сторону брюк, оставляя на них следы.

— Мэгги сказала ей, чтобы она не злилась на тебя, ее все устраивало, — объясняю я, повторив то, что Мэнди рассказала мне по телефону накануне.

— Получается, Мэгги знала обо всем? Просто прекрасно, — говорит он, сдвигая свинину в яму для приготовления барбекю. — Теперь я чувствую себя полной задницей.

Он закрывает крышку и вытирает пол со лба своим предплечьем.

— По правде говоря, мы все знаем правду. По крайней мере, теперь Мэнди и я понимаем, почему отец сделал то, что сделал. До этого момента Мэнди считала, что он просто выгнал тебя из бизнеса из-за жадности, а я думал, что он просто мудак, — говорю я ему прямо. — Мне искренне жаль, что мама не поговорила со мной давным-давно. Все могло сложиться у меня с отцом совсем иначе.

Рэй смотрит на меня с выражением боли в глазах, вызванным многолетними страданиями.

— Если бы была возможность повернуть время вспять, то мы, вероятно, сделали бы все по-другому. Я хотел жениться на твоей матери, прежде чем вы даже родились, но Дарла была еще маленьким ребенком. Мэгги и я провели одну ночь в борьбе, и она дала понять, что если мы расстанемся, она вернется сюда, и я буду мертв для них обеих. Я не мог смириться с мыслью, что не буду частью жизни моей девочки.

Слеза появляется в уголке его глаза, и он быстро вытирает ее.

— Я не жалею, что растил девочек, но я сожалею обо всем остальном каждый день последние двадцать лет.

Он открывает крышку и разжигает угли в полной тишине.

— Понимаю, — наконец, говорю я, снимая напряженность, возникшую между нами. — Не могу представить, чтобы можно было уйти от маленькой девочки.

— Достаточно, чтобы раздавить сердце даже сильного человека, — отвечает он, и слезы теперь текут из обоих его глаз. – Это то же самое, что проводить большую часть своей жизни с неправильной женщиной, — он вытирает предплечьем оба глаза. — Мне нужно умыться, прежде чем на меня выльют все это дерьмо.

Я передаю ему бумажное полотенце и говорю:

— Спасибо за разговор, Рэй. Возможно, вы также захотите поговорить об этом с Мэнди на выходных, — предлагаю я, пока мы идем по тротуару.

— Поговорю. Я собираюсь пообщаться с обеими девочками завтра вечером и выложу все это, — сообщает он, перед тем как войти в дом. — У них сейчас и без того полно проблем.

— Согласен. Завтра вечером, вероятно, будет лучше всего.

— Ты знаешь, — он останавливается в дверях и оглядывается на меня. — Я рад, что ты оказался сыном Виктора. Думаю, что ты и Мэнди подходите друг для друга.

Он слегка улыбается мне, прежде чем повернуться и войти в дом.

— Спасибо, Рэй, — я следую за ним в дом. — Я ценю это.

Глава 11

Трей

Время близилось к полуночи, когда Мэнди высаживает меня у пансиона в Личбурге. Я знаю, вероятно, мне следует позволить ей вернуться домой и провести это время со своей семьей, но они все равно отправились спать. Я протягиваю руку, прикасаясь к ее щеке, наклоняюсь и оставляю на ее губах теплый, чувственный поцелуй.

— Ты усложняешь мое возвращение домой, — бормочет она мне в губы.

— Таково мое намерение, — шепчу я, чувствуя прилив гормонов. Я сразу же впиваюсь в ее губы более страстно, чем чуть ранее.

— Хорошо, я задержусь на некоторое время, — уступает она, выключая машину. — Но только ненадолго.

— Только ненадолго, — соглашаюсь я, беру ее за руку и тихо открываю входную дверь. Мы на цыпочках крадемся мимо регистрационной стойки, и как можно тише ступаем по скрипучим ступеням. Затем медленно перемещаемся по нескольким издающим шум половицам в коридоре, и оба с облегчением вздыхаем, когда, наконец, доходим до двери моей комнаты.

— Я чувствую себя школьницей, — хихикает Мэнди, прежде чем войти внутрь помещения и включить верхний свет.

— Да, весь этот день был немного странным, — признаю я.

— Странным? «Странным» в плохом смысле? — спрашивает она, снова поворачиваясь ко мне.