Замерзшие: 5 месяцев в снегах Гренландии

Деморесту было тридцать два года. Он был энергичен и обаятелен: массивный подбородок красивой аристократической формы, белозубая улыбка, вечно растрепанная на ветру густая шевелюра. Макс был женат, у него росла маленькая дочь. Все, кто знал Демореста, считали его чрезвычайно умным и храбрым человеком. Он впервые побывал в Гренландии незадолго до окончания Мичиганского университета. Вместе с профессором, его научным руководителем, они провели в этих краях целую зиму и организовали метеостанцию. В предшествовавшее Второй мировой войне десятилетие Макс защитил докторскую диссертацию в Принстоне, получил штатное место исследователя при Йельском университете, завоевал престижный научный грант фонда Гуггенхайма, а также некоторое время занимал должность действительного главы геологического факультета в Уэслианском университете в штате Коннектикут. Уже в самом начале своей карьеры он получил признание академического сообщества, сделав несколько открытий, касающихся движения ледников. За эти достижения его собирались сделать членом Американского геологического общества – крайне редкая честь для столь молодого ученого.

После Перл-Харбора профессор Уильям С. Карлсон, с которым Деморест впервые побывал в Гренландии, поступил на службу в ВВС США в чине полковника. Макс последовал за ним: он оставил дома семью, покинул лабораторию и с энтузиазмом вновь устремился на любимый им север. Тяжелые условия жизни среди льдов и опасности военного времени нисколько не пугали его.

Уильям Карлсон любил своего протеже и восхищался его бесстрашием, но профессора беспокоило, что временами храбрость Макса граничила с безрассудством. После первой совместной экспедиции Карлсон написал книгу, в которой рассказал о пережитых ими приключениях. Она была издана в 1940 году под названием Greenland Lies North[26]. В ней упоминалась страсть Демореста к одиночным вылазкам, в ходе которых он надолго покидал лагерь. Озабоченность научного руководителя можно понять: «Я надеялся, что Макс образумится, – писал Карлсон. – Ему неведом страх, но до добра это не доведет. Природа Гренландии сурова. Это мать, которая пожирает своих детей».

Когда пришли вести о пропавшем «С-53», Деморест в сопровождении трех сержантов вышел с Главной береговой станции и направился к Ледниковой, которая находилась на расстоянии примерно двадцати семи километров. Преодолеть это расстояние непросто, и это было лишь начало. План заключался в следующем: лейтенант оставит двоих на станции, чтобы они принимали радиосигналы. А он сам с еще одним сопровождающим отправится туда, где, как предполагалось, приземлился самолет Макдауэлла. С ним пошел сержант Дональд Тетли, недавно получивший назначение в Гренландию. Это был худой, молчаливый техасец, который работал на ранчо и привык много времени проводить «на природе». Деморест обучил его способам выживания в ледяной пустыне, и они подружились.

В одной из радиограмм от потерпевшего крушение экипажа «С-53» говорилось, что летчики видят береговую линию и воду. Именно поэтому Макс Деморест заключил, что они находятся на расстоянии примерно от восьми до пятнадцати километров к северу от Ледниковой. Он хорошо знал всякие изгибы и проходы гренландского побережья и считал, что сможет отыскать пилотов транспортника.

Деморест, Тетли и еще два сержанта отправились в экспедицию к северу от Главной станции на двух небольших мотосанях, каждые из которых представляли собой гибрид тобоггана[27] и двухместного мотоцикла с резиновыми гусеницами для передвижения по снегу.

Спасатели на мотосанях еще раз видели факелы, зажженные командой «скайтрупера» восьмого ноября, через три дня после крушения. Это обнадеживало. Деморест надеялся, что его «поход» займет не более трех или четырех дней, если погодные условия будут благоприятными. Но они были неблагоприятны. После того, как лейтенант оставил двоих сержантов на Ледниковой, они с Тетли несколько дней пытались прорваться через пургу. Сани несколько раз ломались. Через трое суток Макс и Дональд, раздосадованные целой серией неудач, были вынуждены вернуться на Главную береговую станцию, чтобы заменить мотосани. Прошло более недели, прежде чем они могли снова двинуться в путь.

С каждым днем радиосигнал от «С-53» становился все слабее. Самолеты, способные совершать длинные трансатлантические перелеты, например, бомбардировщики «В-17», были оснащены передатчиками с ручной динамо-машиной, не боящимися воды. А на борту «скайтрупера» была лишь рация размером с небольшой чемоданчик и приемник в отделении для радиста. Оставалось полагаться только на постепенно садящиеся батарейки, и никакой возможности подзарядить их не было.