Замерзшие

Я подумал о прошлой ночи.

— Ага, что я всегда и делаю.

— Правда.

Еще одна пауза насторожила меня. Я не доверяю ее молчаниям.

— Ты знаешь, она тебя очень ценит, милый.

Я раскрыл рот, но ничего не произнес.

— Она хорошая девочка с головой на плечах. Тебе…

— Окей, — прервал я ее. Не собираюсь вести такие разговоры. Существовала еще лишь одна тема, которая страшила меня больше, чем обсуждение девушек с мамой.

Мама рассмеялась, а затем произнесла:

— Ой. Пока не забыла — Тони хочет взять тебя в клуб в Бесезде, мы рассматриваем возможность его переделки. Ему интересно твое мнение.

Теперь я полностью в ступоре. Ииии вот она, та самая еще одна тема.

— Зачем?

— Потому что, скорее всего, мы не сдвинемся до конца весны, — объяснила она, и я мог слышать звук телека на заднем плане. Видимо, она в офисе дома. — Владелец не уступает и считает, ему хватит денег продержаться еще четыре месяца, но посмотрим. В любом случае, все продумано. Это может стать твоей первой реставрацией.

— Что?

— Ты выпускаешься весной, или уже забыл? — Воодушевление сквозило в ее голосе, во мне же все сжалось. — Все продумано. Ты покажешь нам свои таланты с этим клубом в Бесезде. Тони хочет ознакомить тебя со всем во время каникул.

Мои глаза расширились, и я отвернулся от окна.

— Не знаю, мам. Возможно, у меня не будет на это времени.

— О, чепуха. У тебя оно будет.

Я промолчал.

Мама снова перешла к погоде, но я едва слушал. С тех пор как реставрационный бизнес начал пользоваться успехом, стало очевидно, я буду его частью. Вначале возражений не было. Хорошие деньги — вообще-то отличные деньги, — мой собственный график, возможность путешествовать, но все это не привлекало меня.

Это не то, чего я хотел.

Но ради этого мама отправила меня в колледж. Сказать ей, что я хочу заниматься другим, все равно, что швырнуть деньги в лицо — деньги, основой которым послужила папина страховка.

Я повесил трубку достаточно быстро и осознал, что нахожусь в подвале с гитарой в руках и смотрю в никуда. Думаю о Сид — всегда о ней.

Огромная часть меня была озадачена. Полностью, чрезвычайно озадачена ее вопросом, но другая часть? Я был зол. Она правда думает, что я сплю с девчонками, которые едва держатся на ногах? Вот так она обо мне думает?

Отвращение окутало меня, и руки сжались на гитаре.

Я никогда не спал с девушкой, которая не осознавала, что она делает. Даже если я задумаюсь на секунду, что девушка пьяна, ничего не произойдет. Взять, к примеру, Минди. Все, что видела Сид, — это меня и девиц, уходящих домой после пьянки. Я переспал с кучей женщин, поэтому ее мнение насчет того, что я сплю с каждой и что она не будет от них отличаться, абсолютно логично.

— Твою мать, — пробормотал я, садясь на диван напротив бильярдного стола.

Почему Сид думает, что я могу воспринимать ее как перепих по пьяни на одну ночь? Сама мысль об этом мне противна. Я не идеал, но черт, это Сид.

Сид всегда будет заслуживать большего, чем это, гораздо большего, чем меня, неважно, насколько глубоко она живет во мне.

Сидни

      Я пряталась в комнате ровно до тех пор, пока не собралась сжевать руку. К тому времени день подходил к концу. Тошнота и плач прошли несколькими часами ранее, судя по виду из окна, снег ложился волнами, и ветер уносил его.

Спускаясь, я остановилась у края лестницы и попыталась услышать, где может быть Кайлер. Из подвала доносился приглушенный звук телевизора, так что все понятно. Я быстро прошла на кухню через фойе.

Здесь было холоднее, все из-за передних окон высотой от пола до потолка. Я обхватила себя руками и подошла к окну. Ветер поднимал снежинки и образовывал из них маленькие воронки, отбрасывая на покрытую снегом подъездную дорогу. С прошлой ночи, должно быть, выпало несколько дюймов. И будет еще хуже?

Да уж, мы выбрали не самое подходящее время.

Отворачиваясь от окна, я подошла к холодильнику и открыла его. Мама Кайлера обо всем позаботилась. Еда и напитки лежали на полках и в морозилке. Я вытащила болонскую колбасу и сыр. Но уже намереваясь положить продукты обратно, я вздохнула и сделала еще один бутерброд для Кайлера — с ветчиной, сыром и майонезом. Не знаю, поел ли он. Я даже не знаю, зачем это сделала, потому, возможно, что, несмотря на то, что он считает меня сумасшедшей из-за заданного вопроса, я все равно люблю его.

Бог мой, я безнадежна.

Оборачивая его сэндвич в бумажное полотенце, за считанные минуты я съела свой и прикончила целую банку содовой. Еда странно отозвалась в желудке, спорю, все благодаря выпитой текиле. Не могу поверить, что напилась так сильно и не скончалась, учитывая отсутствие устойчивости к алкоголю.

Закончив, я не знала, чем занять себя. Не хочу подниматься наверх, но и видеть лицо Кайлера не готова. Буду ли вообще готова после попытки поцеловать его и после того, как он отверг меня, хотя сам трахает все, что подвернется? Не он ли трахался с девицей две ночи назад?

Боже, я должна чувствовать отвращение, но на самом деле чувствую себя еще более безнадежной.

Направившись к лестнице, я услышала бренчащий звук, доносящийся снизу. Я тихо подошла к ступенькам, ведущим в подвал.