Замерзшие

Падая на спину, я застонал, и звук эхом пронесся по комнате. Я уставился на потолок, зная, что скорее отращу крылья и вылечу отсюда нахрен, чем снова засну. Особенно тогда, когда чуть ли не каждая часть меня желала вернуться к ней и продолжить начатое.

Глава 11

Сидни

На следующий день Кайлер избегал меня, словно я какая-то стремная девка, которую он привел домой по пьяни и теперь не может от нее избавиться. Неловкость ситуации зашкаливала.

На второй день, пока я делала нам сэндвичи, он слонялся по кухне, а когда я протянула ему тарелку, наши пальцы соприкоснулись, что заставило его отскочить и выбить ее из моих рук. Ветчина и швейцарский сыр разлетелись, а майонез разбрызгался по всему кафелю.

— Дерьмо, — произнес он, в последнее время зачастил с этим словом. Он опустился на колени и начал убирать бардак на полу. — Прости.

Я стояла, руки тряслись. Хотелось заплакать. Как крупный, злой ребенок, который невероятно голоден. Что-то бормоча, не осознавая, что именно, я подошла к стойке и схватила бумажные полотенца. Намереваясь помочь — и каким-то чудом разобраться с более важным беспорядком, — я направилась к нему и наклонилась.

В то же самое мгновение Кайлер выпрямился и угодил головой прямо мне в подбородок. Острая боль растеклась по моей челюсти, я оступилась, роняя полотенца. Кайлер выругался, словно это последний день Б-слова. Выпрямившись, он потянулся ко мне, но законы гравитации явно обошли меня стороной. Я врезалась в тяжелый дубовый кухонный стол, отчего он затрясся. В центре располагалась ваза, которую его мама привезла более пяти лет назад, и сейчас она начала раскачиваться из стороны в сторону.

Я развернулась и потянулась к дурацкому фиолетово-розовому предмету искусства. Все сильно походило на тот фильм, где череда случайностей приводит к разрушению чего-то бесценного. Я практически запрыгнула на стол, хватая вазу за секунду до ее падения.

— Бог мой, — запыхавшись, прошептала я.

Кайлер появился рядом, помогая мне выпрямиться.

— Ты как?

Подбородок онемел.

— В норме.

Он взял у меня вазу и подождал, пока я не отойду от стола.

— Прости. Наверное, выбил тебе все зубы.

Мне нечего было на это ответить, поэтому я просто стояла там, стараясь ни к чему не прикасаться.

— Ты в порядке?

— У меня крепкая голова.

И снова здравствуй неловкость века. Мы уставились друг на друга. Жар прилил к моим щекам, что впечатляет, учитывая собачий холод в доме.

Кайлер вернулся к беспорядку и взял полотенца. Я начала готовить ему другой сэндвич.

— Не надо, — сказал он, обернувшись через плечо. — Я сам.

Не знаю, почему, но произнесенное обожгло меня. Больно. Аппетит исчез, я покинула кухню и бесцельно шагала, пока не оказалась на лоджии.

Здесь холодно из-за окон от потолка до пола. Закутавшись в свитер, я села на плетеный стул и посмотрела на покрытый снегом двор. Ветер поднимал снег, образуя сугробы высотой минимум в шесть футов.

Я сделала глубокий вдох и медленный выдох. Не могу не думать о том, что нас ждет, когда наконец отсюда выберемся. Будет ли наша дружба прежней? Не знаю, может ли она быть таковой.

Зарывшись подбородком в свитер, я закрыла глаза. Сделав так, я сразу же пожалела, потому что в этом месте не слышно ничего, кроме ветра, и не на чем сосредоточиться. Я подумала о случившемся между мной и Кайлером. Как вообще это забыть?

— Сид?

Я подняла голову, услышав голос Кайлера. Он стоял в дверном проеме.

— Эй.

Он пробежался рукой по волосам. Вероятно, занимался этим весь день, потому что его волосы находились в очаровательном беспорядке.

— Прости за произошедшее на кухне.

Меня как будто выжили соковыжималкой.

— Можешь перестать извиняться. Это случайность. Я в порядке. И ты тоже. Ничего не сломано.

— Ты оставила свой сэндвич.

— Я не голодна. Съем потом.

Некоторое время он смотрел на меня, а затем повернулся к окнам.

— Сумасшедший дом, правда?

Я проследила за его взглядом, почти готовая расплакаться.

— Да, правда.

Прошло несколько секунд, он сел рядом, наклонившись и положив руки на колени.

— Сидни, насчет прошлой ночи…

— Умоляю, только не извиняйся снова. Ладно? — Не думаю, что выдержу, если он начнет.

Кайлер напрягся.

— Как ты можешь так легко к этому относиться? Я лапал тебя во сне. Стоп. Я не просто лапал тебя. Я трогал тебя.

Мой взгляд блуждал по его профилю. В сотый раз я пожелала, чтобы между нами все было гораздо проще.

Он взглянул на меня.

— У меня даже и в мыслях такого не было, когда я ложился прошлой ночью. Хочу, чтобы ты знала.

Я резко выдохнула. Ну, если мне и казалось, что сердце больше не выдержит подобных поворотов, то я сильно, сильно ошибалась.

— Было настолько плохо?

— Что?