Читаем Заместитель господа бога полностью

Впрочем, охота идет не на меня. Кому я тут нужен в первый же день. Между мной и мордоворотами стоит парочка: парень с девчонкой. Парень ничего, крепенький, но с этой четверкой ему не сладить. Пока, правда, разговаривают, но разговор сильно гнилой, похоже, собачки землю лапками роют перед грызней.

Ого! Сзади парочки, как из-под земли вырастают еще четыре фигуры! Явно того же розлива, что и первая четверка. А та тут же приступает к активным действиям. Один мордоворот тянет лапы к девушке, парень отбрасывает его руку, и понеслось... Впрочем, дерутся только трое. Еще один держит девчонку, а вторая четверка так и стоит, отгораживая жертвам путь к бегству. Мда-а, шансов у парочки никаких, парнишка и против троих долго не продержится.

Впрочем, один-то шанс у них есть. И этому шансу пора вмешаться. Стараясь не выходить из такой уютной тени, двигаюсь в сторону страхующей четверки. Первые два удара наношу еще до того, как меня заметили. Минус два. Третий начинает разворачиваться и подставляется под левую руку. Удачно! Было восемь, стало пять! Четвертый бросается на меня, как бык на корриде. Здоров, такого и из противотанкового ружья не сразу остановишь. И не надо. Уступаю дорогу летящей мощи, и добавляю ей ускорения, познакомив ее зад с альпинистским ботинком сорок второго размера. Э нет, дорогой, твое возвращение в вертикальное положение противоречит основной концепции политики, проводимой мною в данный отрезок времени. Лежи-ка, отдыхай! Вспоминай знакомых стоматологов. А заодно хирургов с челюстно-лицевой специализацией.

Так, ну эти четверо в ближайшие два месяца в драке участия не примут. Что там с остальными. Парнишка пока держится, хотя и хреново. Ага, а четвертый товарищ не удержался, решил заняться девушкой всерьез! Какое нарушение дисциплины, тебе же наверняка сказали только держать! Или ты думаешь, что, выпятив вперед и вверх зад, ты можешь получить только пинка? Постыдное незнание анатомии. Девушке ты уже не опасен. И другим девушкам тоже. Если не навсегда, то очень надолго.

Однако, надо торопиться, парня уже сбили с ног. Троица разворачивается ко мне. Надо ж, смелые! А как насчет песочку в глаза, нравится? Нет? Привередливые какие, однако. Лады, робяты, отдыхайте. Давненько я так не махался... Со времен детства, пожалуй. Всё, что ли? И это знаменитый Ростов-папа? На Соколинке любой малолетка больше может.

А как там потерпевшие? Подхожу к парню. Нехорошо он хрипит, очень нехорошо.. Еще кашляет и сплевывает чем-то темным. Как бы не кровью, без света не разберешь. Серьезно. Легкие отбиты, и ребра, скорее всего, поломаны. Значит, просто слинять с места событий не выйдет, придется вызывать скорую. И ментов.

Не, парень, не дергайся. Полежи-ка до приезда скорой. Э, ты, похоже, еще не понял, что драка кончилась. И тут сзади раздается страшно знакомый голос:

— Все нормально, Костя! Это заместитель Господа Бога. По моему спасению.

Я оборачиваюсь и, еще не веря своим глазам, вижу, наконец, свою Мечту.

_____________

Ну почему каждый раз, когда мы встречаемся, находится куча самых срочных и неотложных дел. Вот сейчас так хочется прижать ее к себе и поцеловать. Но надо искать автомат и вызывать скорую, а то ее парень истечет кровью, пока мы будем целоваться. Кстати, с ней шел парень. Вот этот самый Костя. Хм-м, преступление его страшно, но скорую ему вызвать, все-таки, надо. Боролся, как ежик. Маленький, но отважный. Ага, вот и автомат.

— Здорово, майор! Это Спасатель. Слушай, давай отбой ребятам, нашел я свою девушку. Тут, в трех минутах от тебя. Ты, кстати, прислал бы сюда наряд. И девять скорых. Да к ней какие-то козлы приставали. Нет, я только восьмерых, девятый — мой потенциальный соперник в борьбе за любовь. Драться не умеет, но герой! Ты только предупреди, травмы тяжелые.

Я возвращаюсь туда, где был вынужден оставить свою свеженайденную Мечту. Мечта сидит рядом с парнем, и они тихо разговаривают. При виде меня замолкают. Она встает.

Я нахожу взглядом ее глаза, и действительность останавливается.

Откуда я взялся? С гор, вестимо. Я искал тебя, девочка! Нам нельзя быть порознь. Хочешь, я увезу тебя. В Москву, в горы, на край земли, в центр вселенной, куда угодно, лишь бы быть вместе. Почему нет? Что?? Ты выходишь замуж???

Темное ночное небо рушится на землю, по дороге цепляя мою голову.

_______________

Господи, что я делаю! Это же он! Мой ангел-хранитель! Тот, кто снился мне каждую ночь последние полгода! Из-за него я отказала Косте, и не только Косте. Я согласна и на Москву и на горы, на край земли и на центр вселенной, я согласна на всё, что угодно, только с тобой. Что я несу? Зачем?

_______________

Я медленно подхожу к парню. Мечта висит у меня на плечах и что-то говорит. Или кричит, не разбираю. Внимательно смотрю ему в глаза. Бледнеет, но глаз не отводит. Смелый Ежик. Легкий и слабый, но смелый. Отцепляю от себя Мечту и усаживаю рядом с ним.

— Желаю счастья.

Всё. В Ростове мне больше делать нечего.

_______________

Перейти на страницу:

Все книги серии Спасательские рассказы

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза