Заметь меня в толпе (СИ)

Я шла по городу, всматриваясь в каждую башенку, мансарду и переход, ловя себя на мысли, что где-то в кривых закоулках видела искореженное, уродливое строение. Вот только где оно?

За мной увязалась одна из птиц. Она устало плелась следом, опустив голову и задевая клювом брусчатку.

И чего ей нужно?

Но птицу я не гнала и останавливалась подождать, когда та вдруг замирала, тупо уставившись в пол. Отчего-то было тревожно и не хотелось оставаться одной.

Может быть, птица поможет найти нужную дверь? Ведь зачем-то она следует за мной.

Я входила в отражения и скоро возвращалась, а птица покорно ждала у входа. Проведя в пустых скитаниях не меньше часа, я начала терять терпение.

— Ну и куда мне идти? Ты знаешь, как найти этого полицейского? Как его там?

Я даже имени вспомнить теперь не могла.

Птица посмотрела задумчивым взглядом, будто спрашивая: «Тебе действительно это надо?».

— Ну и убирайся тогда, если не хочешь помогать!

Черная глыба из перьев развернулась и поплелась в сторону по переходу, таща за собой крылья так, будто они весили целую тонну. С минуту я стояла в раздумьях, но, когда птица скрылась из виду, я побежала за ней и нырнула в просвет тоннеля. С другой стороны, было как раз то, что я искала — нагромождение бесформенных каменных глыб с кривыми лесенками между ними и полуразрушенная башня, больше напоминающая маяк (наверное, потому что за башней не было уже ничего, кроме океана).

И почему эта носатая дурында не показала мне проход еще час назад? Хотя отчего бы мне сразу не спросить...

Я была здесь однажды, но с тех пор слишком многое изменилось.

Птица вышагивала по лестницам, перепрыгивала с камня на камень и выглядела теперь куда активнее и живее. Я бы даже порадовалась за нее, но провожатая вдруг начала свирепо щелкать клювом и бросать в мою сторону угрожающие взгляды.

Не поймешь этих тварей, честное слово.

На крутых каменистых лестницах мутно светились всего пара дверей. Я направилась к ближайшей, но моя рассвирепевшая попутчица держала круговую оборону, хлопала крыльями и огрызалась.

— И зачем ты меня сюда привела, если пускать не хочешь?

Птица мотнула головой, признавая свой промах, но сдаваться не собиралась.

— Пусти, тебе говорят! Мне нужно войти! Это очень важно!

Птица мотала черной башкой, хваталась за камни и сталкивала их вниз по лестницам.

— Ну что там такое?

Вдруг птица замерла и уставилась куда-то в сторону. Немедля ни секунды, я бросилась вверх по лестнице и прыгнула в первую дверь.

…...

В отражении стоял сплошной непроглядный туман. Рядом мелькнула чья-то тень. Я прошла вперед, пошарила руками, натыкаясь на еле различимые предметы.

Гадство! Куда меня занесло, и как теперь отсюда выбираться?

Вдруг стало почти темно, а когда посветлело, клочки тумана остались лишь кое-где. В воздухе повисли водяные капли. В отражении появился небритый, тщедушный мужчина с серыми кругами под глазами. Он был раздет до пояса. На узких костлявых бедрах болталось выцветшее полосатое полотенце.

Как же его все-таки звали?

Следователь почесал подбородок и потянулся куда-то в слепую зону. В руке у него появилась белая баночка без этикетки. Он отвернул крышку, вытряхнул на ладонь две круглых пилюли. Хотел было бросить их в рот, но взглянув в зеркало еще раз, передумал, скинул таблетки назад в баночку и отставил в сторону. Мужчина достал бритву, какое-то время возился с ней, отмывая налипшую щетину, потом тщательно намылил подбородок и начал раздумчиво скрести щеки.

Ну, вот я нашла следователя, и что теперь делать?

Я огляделась. На умывальнике скользкий обмылок, растрепанная зубная щетка и покореженный тюбик пасты. Какая-то одежда свалена кучей в углу. Справа от умывальника приоткрытая дверца душевой кабинки. За дверцей ничего не видать, запотела.

Следователь уже оголил впалые щеки и теперь принялся за подбородок. А я все не могла сообразить, как оставить сообщение, чтобы оно потом испарилось... испарилось... Мысль зацепилась за слово и никак не хотела его отпускать.

Мужчина отложил бритву и опять потянулся к баночке. Тяжело вздохнув, он заглотил таблетки, запил водой из крана и собрался уходить.

Совсем отчаявшись, я подскочила к душевой кабинке и быстро написала на запотевшей дверце «Kodex». Буквы продержались всего пару секунд, а потом сбежали вниз прозрачными слезками. Скрип пальцев о мокрый пластик привлек внимание следователя. Вцепившись в раковину, он уставился на таинственную надпись. Тогда я продолжила, написав: «залог», «героин», «июль», «граница Польши», «фура», «стройматериалы»... Каждое новое слово уничтожало предыдущее водяными потеками. Места оставалось всего на пару слов, и теперь я холерично соображала, что еще добавить.

Следователь продолжал дико таращиться на душевую кабинку. Его глаза были полны такого ужаса, что и мне стало не по себе. Я всматривалась в его осунувшееся бледное лицо, пытаясь понять, сумел ли он прочитать? Запомнит ли? Я серьёзно опасалась, что от страха следователь вряд ли что-либо понимает сейчас. И тут я услышала скрип. В том месте, где собиралась дописать, медленно проступали русские буквы...

«НАДЯ»