Заметки графской любовницы (СИ)

С мелкой девчонкой Домских мы, как ни странно, поладили. Поначалу я, конечно, пыталась быть с ней ласковой и милой, как предки, так сказать, завещали, но маленькая поганка была совершенно невыносима! Она выделывалась и капризничала даже не потому, что ей что-то не нравилось, а чисто из любви к искусству. В конце концов я не выдержала и подстроила ей мелкую, но неприятную пакость, выставив ее же виноватой. А потом торжественно защитила от гнева старших.

Умничка быстро просекла, что опыт общения с мелкими капризными змеюками у меня есть, а вот сострадания к малолетнему возрасту и умиления пухлым щечкам — ни капли. Когда все маски были сброшены, мы с ней очень даже нашли общий язык, и даже еще пару раз выбирались погулять. За капризной наружностью оказался вполне любопытный и даже где-то милый зародыш человека. А в позапрошлом месяце я не забыла отправить ей в подарок на день рождения одну очень хорошую книгу про морских чудовищ.

Маленьким злобным девочкам такое же должно нравиться? Мне в детстве нравилось! Я сестер картинками из книги пугала.

Вообще Казначей Княжества считался человеком очень замкнутым и неуступчивым. Его невозможно было подкупить, заболтать и подхалимов он терпеть не мог. В общем, поладить с ним могли очень и очень немногие. Я даже не рассчитывала как-то ему запомниться. Уже потом, много позже, я узнала, что одна слабость у него все же была.

Его прелестная маленькая внучка. У Домских было семь сыновей, шестнадцать внуков и только одна-единственная внучка, которую он любил, кажется, больше всего на свете и баловал так, как ни одной принцессе не снилось. И через нее многие пытались к нему подобраться. Вот только маленькая внучка была с таким норовом, что даже ее угрюмому деду понравиться было легче.

В общем, завоевав между делом ее симпатию, я автоматически завоевала и его, видимо. И Домских в достаточной мере прямо выразил желание вести переговоры на тему финансирования с их стороны именно со мной. Какая большая рыба угодила мне в сети, и ведь главное — совершенно случайно!

Если меня после такого попросят, это может стать проблемой. Нет, конечно, до Казначея они в конце концов доберутся, никуда он от них не денется, но на какие уступки придется пойти, чтобы сгладить раздражение от перестановки кадров? Дипломаты княжества это страсть как не любят!

Я пригубила кофе и обвела карандашом довольно остроумную статью про отношения принца и княжны.

— Ну и распоясались эти писаки последнее время! — нахмурилась я.

С завтраком было покончено, и я пошла в кабинет. Все необходимое с вечера было разложено в аккуратные стопки. Я уселась в свое мрачное кресло, сделала глубокий вдох и выдох, стараясь вымести из мыслей всю нервную суматоху, и принялась еще раз просматривать, стараясь представить себя в роли придирчивого слушателя. Внесла пару незначительных правок.

Сегодня я решила надеть юбку вместо брюк. Не хотелось даже в мелочах мозолить глаза, раз уж я собираюсь не дать им шанса сделать так, как они бы хотели. Еще раз зачем-то поправила и без того аккуратную прическу.

— Все хорошо. Все хорошо, — я смотрела на свое отражение, — Я тихо и незаметно загоню их в угол, что у них просто вариантов не останется. Они от меня не отцепятся. Я же как репей, да?

«Ну что ты как репей!» — звучит в голове насмешливый голос бывшего любовника.

Голос звучит, а ничего внутри не царапает. Репей — как унизительно это тогда звучало. А сейчас почему-то радует, что эти слова вообще прозвучали. Злость и желание что-то доказать — очень хорошее топливо. Даже если я сейчас не справлюсь, я найду как и из этого извлечь пользу, а потом, когда-нибудь это тоже пройдет. Перестанет меня царапать. Станет просто опытом. Все будет…

— Нет, не помогает, — я прикрыла глаза и помассировала виски.

Руки были холодными и влажными от волнения, а желудок нервно сжимался. И это я даже из дома еще не вышла! Как я добралась до министерства, я даже не помню. Я запретила себе еще раз перечитывать доклад, выискивать намеки между строк в письмах и вообще думать об этом, потому что иначе — я это точно знала — все покажется мне просто ужасно безнадежным, как это всегда бывает в последнюю минуту. Вместо этого я считала дам в голубых платьях, которые попадались мне на глаза по пути. Получилось сто пятьдесят шесть штук.

Прямо у входа меня встретил профессор, будто поджидал, ласково улыбнувшись, он уцепился за мой локоть и, ничего не говоря, потащил в свой кабинет.

— Что-то срочное? Если нет, я… — только бы не еще какие-нибудь очень важные дела, у меня на них никаких сил нет!

— Очень, очень срочное! — перебил меня весело мужчина.

Он усадил меня в подранное кресло, всунул чашку с теплым чаем и начал что-то искать в шкафчиках рабочего стола.

— Да где же оно было?!.. Я точно помню, что… — он задорно блеснул в меня глазами из-под кривых очков, — Ты пей-пей, голубушка! Это ромашковый — успокаивает. Сейчас я тебе еще валерьяночки накапаю… Спала хоть?

— Ага, — кивнула я, но не стала уточнять, что всего пару часов, — Я не так уж и волнуюсь, на самом деле.