Заметки графской любовницы

А уж она дальше сама позаботится о том, чтобы моя кандидатура не обсуждалась, и у нашей стороны выбора не было. Ну точнее как, выкинуть из переговоров-то меня всегда могут, тут скорее вопрос цены. Я удобно подвернулась со своим приглашением в «Ласковый Запад», так почему бы не воспользоваться? И тут можно только самой себе подзатыльник дать, что полезла не в свое дело. А теперь юные революционеры хотят меня у себя видеть из-за шумихи в связи с уже почти неминуемым открытием женского крыла в Королевской Академии — надо пользоваться! Логично же? Ситуация, которую нашей СБ стоило бы придумать, если бы она не случилась сама.

Но стоит ли все это проблем с княжеством и застопоренных переговоров по очень перспективному проекту? Дело не в том, что я там такая важная фигура, просто восточники любят церемонии, в том числе и в выборе переговорщиков, а еще больше любят уцепиться за мелочь, выдав ее за несоблюдение их интересов, и начать вить веревки из оппонента. Я неплохо успела с этим познакомиться, когда герцог работал с министерством иностранных дел при подписании Договора о Сотрудничестве.

В общем, картина пока вырисовывалась не такая уж и унылая!

— Девушка, вас подвезти? — вдруг раздался низкий, игривый голос из зашторенного окна кареты.

Я не стала останавливаться.

— Ну не знаю, а вдруг вы захотите меня похитить? — испуганным тоном пролепетала я, — Девушка не должна верить в добрые намерения каждого встречного!

— Вы меня поймали! — восхищенно выдохнул мужчина, — Никаких добрых намерений, я собираюсь вас похитить и увезти к себе.

— Ну что же вы сразу во всем признаетесь? — вскинула брови я, — Теперь я точно к вам не сяду!

— Правда? — рассмеялся собеседник, — А я уже заготовил веревки, чтобы вас связать… Что же теперь делать?

— Прямо-таки веревки? — деловито уточнила я.

— Они самые, — из-за занавески вынырнула рука с концом… веревки.

Я не удержалась от смешка.

— Я сяду, но только если вы отдадите веревки мне и позволите делать с вами, что мне захочется.

Дверь кареты распахнулась прямо на ходу, и я ловко скользнула внутрь. Виль довольно лыбился и блестел прищуренными глазами.

— Глупенькая, ну кто же верит на слово? — подивился он, не переставая улыбаться, а потом резко схватил за руку и повалил на себя, — Так я и позволил вам делать, что захочется!

Он усадил меня на колени, тут же зарываясь пальцами в волосы, и притянул для поцелуя. Не знаю, сколько мы целовались, но в себя я пришла, когда карета уже остановилась.

— Останешься у меня? — с надеждой спросил Виль.

— Нет, — я уткнулась лбом ему в плечо, не торопясь слезать с него.

Тепло его тела, рыжие локоны, ласкающие лицо, и обвивающие меня руки успокаивали.

— Почему нет? — в голосе слышалось раздражение, а его руки сжали меня крепче.

Я не удержалась от улыбки. Почему-то меня радовало, что теперь он порой позволял себе капризы.

— Мари с утра была какая-то взбудораженная, — поделилась я, — Они с Айзехом явно что-то задумали, и мне не нравится, что я не знаю — что.

— Ну не все же можно контролировать! — фыркнул он, — Айзех большой мальчик, а твоя Мари — та еще лисичка. Разберутся!

Я не стала спорить. Может и так, но я все равно не слезу с Мари, пока не узнаю!

— Чуть-чуть подождать, — шепнула ему в ухо, — Я скоро всех выпровожу из своего дома, и сможешь сам оставаться у меня на ночь.

— Чем тебе не угодил мой дом? — вильнул бровями он, когда я отстранилась.

— Тем, что он не мой!

Виль вдруг посмотрел на меня как-то слишком серьезно.

— Что ты ответила Ее Величеству?

— Согласилась, конечно! — наигранно удивилась я, — Она же меня графским титулом соблазнила. Ты на своем опыте должен знать, как я на это ведусь…

— Ах вот ты почему тут меня целуешь?! — он нахмурился в шутливой обиде, — А я думал я тебя неземной красой взял! — я хихикнула, — Но, если серьезно, Фив…

— У меня есть запасной вариант, — я взяла его лицо в ладони, — Виль, знаешь что?

— Что? — я видела, что за показным недовольством в глазах плещется искреннее беспокойство.

— Я получу этот чертов титул. Поиграюсь с твоими дружочком бароном в благородных революционеров, сохраню свое место при дворе и даже упрочню его, — перечисляла я, — Никому не отдам свой проект культурного обмена, своего возлюбленного и свой дом. У меня есть хорошие связи, неплохие мозги и жадности — на десятерых!

Я говорила ему и сама себе начинала верить. Не в то, что все будет идти гладко в моей жизни, что все будет, как я хочу, но в то, что я буду держаться за все, что мне дорого.

Если Виль еще раз посмеет хорошо смотреться с другой женщиной, я больше не буду тушеваться и отходить в сторону, утопая в обиде. Я буду за него бороться. Если еще какой-то Роббер посмеет заглядываться на мои проекты, я вырву ему эти глаза и заберу себе в качестве трофея. А за свое место при дворе я буду работать, не покладая рук. И если даже что-то из этого выскользнет из моей хватки, моя фамильное честолюбие, алчность и упорство не позволит мне долго наматывать сопли на кулак.