Заметки к Блокноту (СИ)

Постучала. В дверь собственного кабинета, да. Потянула за ручку. Вошла, опустив голову. Он был там – она чувствовала на себе взгляд. Полная тишина окутывала помещение.

— Не ждал тебя сегодня увидеть, — раздалось со стороны стола спустя полминуты. Она подняла глаза.

— Рома…

— С возвращением. Ты что-то хотела? Вряд ли пришла дела принимать.., — тон Чижова был не сказать, что обиженный: он был холодный. Ледяной. Таких интонаций Роман ещё не выдавал. Его застали врасплох и он защищался. А что ему еще оставалось делать? Кинуться ей навстречу с распростертыми объятиями после всего услышанного, ещё и по телефону, после того, как осознание, что его девушка все же любит, но совсем не его, совсем другого человека, настигло его ударом кувалды по голове?

Веет холодом, но… Она не слышала злости его голосе.

— И дела принимать тоже. Рома… Я хотела… Извиниться перед тобой, — Ксения вскинула глаза, стараясь не отводить взгляд.

— Я весь внимание, Ксения… Борисовна.

Имя отчество резануло слух не меньше, чем сам тон. Он обращался к ней так только в первый месяц после устройства на работу. Дальше пошли «Ксюша», «Ксюшенька»…

«А чего ты ждала?»

— Рома, прости меня. Если сможешь… Я виновата перед тобой, я знаю. Я не хотела, чтобы у нас всё так далеко зашло. Это правда. Мне казалось, ты настроен на легкие отношения, и меня это устраивало. Я не хотела ничего серьезного, но всё вдруг так закрутилось… Прости, что не смогла вовремя это остановить, в этом моя вина. Прости, что не смогла сразу сказать тебе, что не люблю тебя. Я трусиха. Я даже попрощаться не смогла по-человечески, видишь?

— Ксюша, давай называть вещи своими именами: ты меня использовала…

Вопрос звучит так ровно, так плоско, но она слышит в голосе усталость. За неделю Чижов, судя по всему, уже принял и смирился с этой мыслью. Она его не любит. Любит другого. Он просто попался под горячую руку.

— Ты не прав. Точнее… Это не совсем так. Ты действительно был мне симпатичен, мне действительно казалось, что у наших отношений есть шанс… Но…

— Но я слишком на тебя давил?

— Нет… Да… Черт, Рома! — она сама не знает. Оба ответа верные.

— Так «нет» или «да», Ксюша? — бровь зама поползла вверх. — Ты уж определись. Это важно.

— Я… В какой-то момент я поняла, что обманываю и тебя, и себя, — хотя бы честно.

— И врача.., — припечатал Чижов тоном, по которому было понятно: возражать бесполезно.

Ксения распахнула глаза. К такому повороту она была не готова. Управляющая намеревалась вести разговор только о них двоих, не вплетать сюда Юру.

— Ксюшенька, ты думаешь, я совсем слепой!? В день перед твоим побегом у тебя с лица можно было читать все, о чем ты думаешь. И раньше можно было. Я просто отказывался это видеть.

— В этом я тебя не обманывала, Ром. Мы действительно были в дружеских отношениях, у нас не было ничего.., — почему она сейчас оправдывается? Она ведь не оправдываться пришла, а искренне извиниться, просто объясниться.

— Только я отчего-то постоянно чувствовал себя дураком, глядя на вашу дружбу.

— Прости меня, — она фактически прошептала это. — Я себя уже съела за все, что сделала, поверь! Мне очень жаль… Это правда. Я не хотела, чтобы так все вышло. Я не собиралась сюда возвращаться. Я не думала, что он меня как-то иначе воспринимает: была уверена, что мы просто друзья.

— Что не мешало тебе любить его втихую, да? — слишком откровенный вопрос. Обнажающий нутро. И его, и её.

Ксения молчала. Не выдержав, отвела глаза.

«Да…»

Чижов смотрел на нее долго, откинувшись в своем кресле. Он по-прежнему, казалось, не злился.

— Знаешь, Ксюша… Моя мать говорила мне, что самая крепкая любовь вырастает из дружбы. Не довелось пока самому испытать. Но отчего-то я ей верю, всегда верил всему, что она мне говорила. Судя по тому, что я здесь видел, ваша «дружба» действительно крепкая. Иначе бы за тобой не сорвались. Кстати, где ты была?

— В Зеленоградске…

— Недалеко убежала… Я пытался на тебя сердиться. Но… Если честно, особо не получается. Не знаю, почему. Вспоминаю ее. Ее слова всегда в моей голове. Она меня, считай, предупреждала. Просто именно с тобой хотелось, чтобы это оказалось неправдой… Что ж, она была права. Слушайте, дети, маму, — Рома усмехнулся горько. От его слов, от этой усмешки, этого выражения лица ей стало больно. Не это Завгородняя готовилась услышать в свой адрес. Он помолчал и продолжил:

— Я и сам виноват, знаю. Понимаешь, просто башню сносило, когда вас вместе видел. Со мной ты такой счастливой не была никогда. Так что… Я тоже кое-чему в этих отношениях научился. Кое-что они мне дали.., — он задумчиво смотрел на бывшую свою девушку. Та ответила молчаливым вопросом во взгляде. — Выводы все сделаны. Смею надеяться, что верные…

Что тут сказать? Хорошо, если это действительно так… Ксюша решила попробовать сменить тему разговора:

— Ты куда подашься?

— Отдохну немного, а вообще – есть предложения. За это точно можешь не переживать, — Чижов закинул руки за голову, улыбнувшись мысли о предстоящем отпуске. Или умело делая вид, что ему рад.