Заметки литератора

Этой тайне впадения формы в материал, как притока в главную реку, учились и учатся лучшие писатели Запада.

Я убеждена, что этому мы должны учиться, а не забубенно-бульварным «сюжетным костякам», с «секретами», «интригами» и «неожиданными концами».

Грошовым ухищрениям развлекательной беллетристики мы обязаны противопоставить сокровища мудрости и глубокого знания человеческой души, накопленные величайшей в мире русской литературой.

В ПОХОДЕ

Не умею строить роман по заранее обдуманному строгому плану. Мои герои постоянно совершают поступки, которых я не предвидела; произносят слова, которые родились в их мозгу, а не в моем. Они распоряжаются сюжетом и композицией, являются без стука, когда я их не жду, женятся на тех, кого я вовсе не предназначала для них. Иногда они входят между собою в загадочный конфликт, и я мучительно доискиваюсь причины этого конфликта, которая заключена, очевидно, в характерах конфликтующих, в нераскрытых мною глубинах их внутренней жизни. Насколько спокойнее жизнь писателя, который умеет заранее все продумать, раскрыть, объяснить в своих героях и у которого вследствие этого герои действуют дисциплинированно и логично, и сюжет развивается плавно, без срывов и грубых толчков, и конструкция произведения получается стройной и легкой.

Вот сейчас пишу роман («Времена года»), и все повторяется снова. Я давно задумала и облюбовала этот роман, и мне казалось, что здание уже построено целиком, остается занести его на бумагу. Но людям, которых я поселила в этом здании, оно не понравилось. Они немедленно взялись перестраивать его: пристроили четвертую часть, безжалостно сбили затейливые лепные украшения, над которыми я столько трудилась, и перетасовали все главы, как колоду карт. Герои, предназначенные автором для второго и третьего плана, потребовали, чтобы их переселили в самые лучшие квартиры и уделили им преимущественное внимание; и, напротив, те, кто в замысле моем ходил в первых героях, добровольно удалились на более скромные места. И мой ритм разрушен, и вместо заботливо выписанных мною диалогов вольно звучат их речи.

Ничего не поделаешь, приходится смиренно переписывать страницу за страницей, если не чувствуешь в себе силы прикрикнуть хорошенько на героев и подчинить их своей авторской власти.

Пожалуй, это обидно. Во всяком случае — очень хлопотливо. Но в этом есть своя прелесть: полный простор того, что называется творчеством; игра фантазии, без которой, мне кажется, писать романы (и читать их) скучно. Герои заражают автора своим вдохновением. Может быть, когда-нибудь я научусь писать по плану; но пока — пусть герои входят без стука!

О ком роман? О людях, моих современниках.

Первоначальный замысел был другой, он был, если можно так выразиться, более прикладным. Подумалось так: сколько тем еще не затронуто литературой — вот, например, почти ничего не написано о работниках советского аппарата, о депутатах Советов, об их громадной созидательной работе, плоды которой мы видим на каждом шагу. Мне захотелось написать об этих людях, рассказать об их деятельности. Таков был первоначальный замысел, почти газетно-публицистический, годный более для брошюры, чем для романа. Я стала изучать работу городских исполнительных комитетов депутатов трудящихся.

Прекрасны большие города нашей Родины, с их устремлениями, размахом, многообразием и поэзией. Прекрасны их величавые здания, мощные мосты, огни и оживление улиц, шелковый шелест шин по асфальту, дыхание великой истории, исходящее от старинных домов, памятников и храмов, сиянье лучезарного Завтра в новых наших сооружениях. На мой взгляд нет ничего поэтичнее красоты, которую создает в своем воображении человек-художник и воплощает в реальности человек-строитель. Нева — красавица река, потому что русские люди оправили ее в великолепные гранитные набережные и перебросили через нее волшебные мосты; и никакое стихийное построение природы по красоте и поэзии не сравнится для меня с построенными человеком стенами московского Кремля, этой нетленной жемчужиной русской архитектуры. В деревне ходят по цветам, не замечая их; в городе пучок ромашек в руке продавщицы, слабый запах фиалок, мгновенно исчезнувший в запахе бензина, поэтически заряжают воображение. А сколько людей идет нам навстречу по улице; сколько лиц, сколько богатых душ, благородных деяний, волнующих судеб. Какое поле для наблюдений, догадок, вымыслов…

Вон прошла женщина средних лет: я знаю ее — это наш депутат Горсовета, бывшая крестьянка, потом жена городского рабочего, потом сама работник и деятель. Вон мальчик-подросток со стопкой книг под мышкой на ходу вскочил в трамвай, пользуясь тем, что милиционер отвернулся. Кем станет этот мальчик, что подарит он нашему обществу? Какие книги ты читаешь, мальчик, чем больше всего интересуешься? Фантазируй, литератор, дай волю своей выдумке, выбирай для мальчика любую профессию и любые подвиги, — все равно твоя фантазия не будет богаче того, что ежеминутно показывает нам жизнь.