Заметки на ходу

Заведение закрылось, на дверях появилась табличка «Закрыто». Узнав, кто тут главный, я уединился с этим милицейским чином в «шестёрке», мы отъехали на противоположную сторону улицы, встали возле гостиницы «Волгоград» и приступили к переговорам. Я предложил 3,000 рублей в обмен на вызволение Толика.

– Это несерьёзно, он оказал сопротивление, тут пахнет сроком, – возразил коп.

…Всё же, после некоторых дебатов, увидев деньги, он сдался, и, тяжело вздохнув, велев положить банкноты на заднее сиденье, попросив обождать, вышел из машины.

Оля и её оппонентки находились у входа в «Ромео», метрах в пяти друг от друга, обмениваясь матюгами и страшнейшими угрозами, а охреневшие ОМОНовцы с автоматами не давали им сойтись в рукопашной схватке. Я много повидал ТП (тупая **зда), но таких ТП видел впервые.

Марина стояла у обочины и нервно курила. Толя находился в одном из «бобиков». По команде старшего копа Толяна извлекли из зарешёченного багажника, где обычно возят арестантов, сняли наручники… и тут свет померк в моих очах: повинуясь приказу, наверное, самого Сатаны, Толян набросился на милиционеров с кулаками. Его моментально нейтрализовали, заковали обратно в наручники и затолкали в клетку, откуда только что извлекли.

Старший коп вернулся ко мне и сказал, чтобы я забирал свои деньги, потому как «этого долбоёба сейчас повезут в кутузку». Мне пришлось забрать с заднего сиденья три тысячи и выйти из машины.

Как бы мне этого ни не хотелось, но пришлось звонить Алексею Ивановичу. Я дал ему вводную (прощаясь с милиционером, я узнал от него, из какого РОВД прибыл наряд и куда повезли Толика) и стал ждать.

Какое-то время ОМОНовцы потратили на то, чтобы заставить ужратых тёлок разойтись в разные стороны. Когда оппонентки скрылись за углом, милицейские машины тронулись с места. Оля с Мариной стояли под деревьями напротив входа в «Ромео» и курили. Я счёл момент подходящим, чтобы пойти домой, но они меня заметили и окликнули. Я крикнул в ответ, чтобы шли ко мне, потому что не*уй оставаться в этом месте. С явной неохотой Оля стала переходить дорогу, её нервировало то, что всё закончилось так быстро и без кровопролитного побоища.

– Чо за *уйня!? Они получат **зды! Умоются кровью! Ты позвонил Алексею Ивановичу? – орала она на всю улицу.

Мне стоило огромных трудов заставить её двинуться в сторону моего дома вместо того, чтобы бежать в погоню за оппонентками, которые, к великому её сожалению, так и не «умылись кровью».

…Мы шли по Площади Павших Борцов мимо мединститута, когда нас догнал Толик. Магический телефонный звонок Алексея Ивановича решил его судьбу, и милиционеры его не просто выпустили, а, развернувшись на полпути к РОВД, привезли обратно к тому месту, где забрали. Догадавшись, куда мы пошли, он рванул вслед за нами. Свою мобилку он про**ал во всей этой кутерьме, поэтому не смог нам позвонить. Звонок Алексея Ивановича настроил Толика на мирный лад, и ему уже не хотелось «умывать кровью» ни принявших его милиционеров, ни оппоненток. В данный момент им завладела другая доминанта – половая. Обняв необъятную Марину, а точнее пол-Марины, он семенил рядом с ней, как голодная дворняга.

Придя ко мне, мы устроились на кухне и стали догоняться приобретенным в круглосуточном магазине бухлом. Наше общее застолье было недолгим: залив в себя две стопки, Толик повёл Марину в зальную комнату, откуда вскоре раздался скрип дивана и монотонное пыхтенье. Под такой аккомпанемент было довольно глупо сидеть с девушкой на кухне и беседовать на возвышенные темы… но Оля так не считала. Ещё минут 30–40 моя голова разрывалась надвое: одно ухо воспринимало доносящиеся из зала блядские стоны, а другое – живительный Олин бред. Уже не помню, чего она там мне втирала, помню лишь её дикий взгляд и ощущение того, что я попал в дурдом, – такую дичь она несла.

Наконец, когда Толя с Мариной угомонились, и прекратилась их непорядочная возня, мы с Олей проследовали в спальню. Разделись и легли в кроватку. Я приступил к предварительным ласкам… но не тут-то было. Оля мне не дала. Она дразнилась, хохотала, позволяла себя целовать и трогать во всех местах, но войти так и не разрешила.

…Это случилось следующей ночью. И хорошо, что по трезвяку, потому как по пьяной лавочке получилось бы совсем не то.