Заметки на полях книги «Есть ли будущее у капитализма?»

Вот это, пожалуй, и все интересное, что мы находим в том параграфе, который озаглавлен, на наш взгляд, крайне неудачно «Российская геополитическая платформа». Впрочем, здесь есть еще одна крайне интересная мысль, которую обычно выражают афоризмом: «Удавшийся бунт - это революция, неудавшаяся революция - это просто бунт».

Весь остальной материал этого параграфа - это краткая история российского империализма в сравнении с историей становления его менее и более удачливых конкурентов. Конечно, это очень познавательно, но не очень-то помогает понять, «чем коммунизм был».

Интересно, что Ленин в своей известной работе «Памяти Герцена» выводил российский коммунизм тоже из истории России, но из совершенно другой истории - истории российского революционного, демократического движения. Именно в нем он видел «структурную возможность», которая потом превратится в реальность коммунизма. Дерлугьян же пытается вывести российский коммунизм из деятельности Петра І и более или менее удачливых продолжателей его дела. Тем самым мы получили очень яркую и занимательную, хотя, может быть, и недостаточно глубокую историю того, как Россия оказалась «слабым звеном в цепи мирового империализма», но нас-то ведь интересует не этот вопрос, а вопрос о том, «чем коммунизм был?». Конечно же, в том числе и вопрос, чем он был до того, как приобрел собственную политическую и экономическую форму. Так вот из логики Г. Дерлугьяна можно сделать вывод, что сущность российского коммунизма в «слабости звена». Но ведь это не будет соответствовать действительности. «Слабых звеньев» в истории мирового империализма было до сих пор и остается сейчас предостаточно, но коммунизм они не порождают. По Ленину же получается, что сущность коммунизма нужно искать тоже в истории, но в особой истории - в истории становления революционного движения. Притом в первую очередь - в истории становления революционной теории. В другом месте он так и напишет - «без революционной теории не может быть революционного движения»[8-13].

Вряд ли Г. Дерлугьян решился бы так же категорически заявить, что без реформ Петра І или даже без «российской геополитической платформы» не может быть и коммунизма. Конечно, вполне может. Не Петр І, так кто-нибудь другой, хотя, может, и на столетие-второе позже, вынужден был бы «вырвать Россию из варварства» и скорее всего, приблизительно такими же «варварскими методами», как и Петр І. Не российские большевики, так другая группа людей в другой стране превратили бы коммунизм из одной из бесчисленных возможностей в действительность. Ведь уже сам факт того, что, как считает Дерлугьян, именно реформы, направленные на то, чтобы переделать Россию на западный манер, стали «геополитической платформой» российского коммунизма, говорит о том, что коммунизм не является чем-то специфически российским.

Впрочем, справедливости ради нужно отметить, что Ленин, анализируя русский коммунизм, тоже вспоминает Петра І и тоже в связи с его деятельностью по насаждению западноевропейских капиталистических порядков в России. Вот эта цитата:

«Пока в Германии революция еще медлит «разродиться», наша задача - учиться государственному капитализму немцев, всеми силами перенимать его, не жалеть диктаторских приемов для того, чтобы ускорить это перенимание еще больше, чем Петр ускорял перенимание западничества варварской Русью, не останавливаясь перед варварскими средствами борьбы против варварства»[8-14].

Интересно, что это единственное содержательное упоминание имени Петра І в работах Ленина. Вождя русского коммунизма вообще не интересовал этот исторический персонаж. Так что можно с полной уверенностью сказать, что тут у Г. Дерлугьяна ошибка вышла. Определенная реформами Петра І «российская геополитическая платформа» - это как раз то, чем коммунизм никогда не был. Даже в зародыше.

А вот то, чем, по мнению Ленина, российский коммунизм был до своего воплощения в действительность - то есть революционной теоретической традицией, начиная с Герцена и Чернышевского, и заканчивая Плехановым и большевиками - на это Г. Дерлугьян вообще не обратил внимания.

Хотелось бы обратить внимание на одну особенность стиля Г.Дерлугьяна - он ярко публицистичен, легко пользуется различными художественными средствами.

Нет, в использовании аналогий, метафор и вообще публицистических и художественных приемов в науке, конечно же, нет ничего плохого. Плохо только, когда они используются не для того, чтобы активизировать, сделать более живым понятийное мышление, а для того, чтобы потихонечку подменить его аналогиями, метафорами и прочими художественными и публицистическими приемами.

Надо признать, что Дерлугьян в этом смысле балансирует на грани. Не всегда поймешь, где у него заканчивается теоретическое рассмотрение предмета, и где начинается его публицистическое описание. Притом, надо признать, что эти описания не только очень ярки, но часто очень остроумны и неожиданны. Вот два примера: