Заметки на полях пиджака

Тарасов много лет исследовал вооружённую борьбу (в первую очередь партизанскую) в странах периферии и центра, однако так и не дал ответов на два самых важных вопроса. Во-первых, адекватна ли герилья сегодняшнему моменту? Не устарела ли партизанская борьба как метод? Во-вторых, актуален ли этот опыт для современной России? Можно ли развернуть здесь партизанскую войну по примеру некоторых стран Латинской Америки? Современная практика показывает, что герилья, по всей видимости, уже начала устаревать. Последний раз партизанское движение левого толка победило в Непале десять лет назад. Тогда маоистам удалось прийти к власти. Однако для того, чтобы сделать это, им пришлось расстаться с классической маоистской концепцией трёх стадий партизанской войны. «Деревня» в их случае не смогла захватить «город» собственными силами, организовать восстание в «городе» так же не получилось. Пришлось сначала вступить в коалицию, а уж затем при помощи сугубо политических методов пробивать себе дорогу к власти. Однако на этот успех приходится множество неудач. На Филиппинах, в Колумбии, в Перу, в Чьяпасе, в других странах Латинской Америки, где партизанские движения не были уничтожены в годы неолиберальной наступления, – герильи к настоящему времени окончательно увязли в затяжных и совершенно бесперспективных войнах. Надежд на победу у них сейчас практически нет. Правящие в тех странах военные режимы уже давно научились эффективно бороться против партизан. Им помогает Америка, помогают страны Европы. К сожалению, в большинстве стран Латинской Америки, Азии и Африки партизаны в настоящее время победить не могут. Следовательно, необходимо думать, как вернуть себе инициативу. Необходима новая стратегия и тактика борьбы. Возможно, она будет включать в себя и элементы городской и сельской герильи, но вообще это сложный вопрос, требующий специального исследования.

Третий вопрос неразрывно связан со вторым. Насколько уместны проводимые Тарасовым параллели между Россией и Латинской Америкой? Безусловно, положения в наших странах до определённой степени сходно. Многие социально-экономические процессы у нас также едины (к примеру, образование в Бразилии и Аргентине уничтожается точно так же, как и у нас). Однако этот относится далеко не ко всем протекающим в регионах тенденциям. Так, в Латинской Америке мы видим рост промышленного производства, как следствие быструю урбанизацию, сокращение сельского и быстрое разрастание типичного промышленного пролетариата, численный и рост и развитие профсоюзов, разрастание и усиление левых партий. В России мы наблюдаем прямо обратные процессы: деиндустриализация, рост безработицы, маргинализацию и люмпенизация населения целых регионов, постепенная деградация политической сферы, постепенное ужесточение правящего режима. Причин у этого явления много, но главная из них – сырьевой характер экономики России и очевидная избыточность населения при таком её характере. Следовательно, возникает вопрос о том, может ли быть заимствован политический опыт стран Латинской Америки, а если может, – то какой? Это связано в том числе и с использование партизанского опыта. В настоящее время у нас в стране нет условий для возникновения массового партизанского движения. История приморских партизан это превосходно показала. Небольшая группа была быстро разгромлена, а на смену ей не пришло ничего. За прошедшие с тех пор десять лет никаких новых герилий в Приморье или других депрессивных районах так и не появилось.

Тарасов призывал нас к созданию новой идеологии, к формированию новой революционной культуры. К великому сожалению, в целом этот человек остался всецело в двадцатом веке. Он развивал теории Троцкого, Маркузе, Валлерстайна. Его мысли касались революционной борьбы в Третьем мире, но он так и не уделил внимание Четвёртой технической революции, трансгуманизму, футурологии и другим новейшим направлениям прогрессивной революционной мысли. Опыт кибернетического противостояния капитализму со стороны хакерских группировок остался для него закрыт. Это же касается и культуры. Восприняв контркультура шестидесятых годов, Тарасов не смог развить её дальше. Он так и остался ограничен ею. Он не смог выработать новейшей концепции культурного противостояния массовой культуре, хотя и прекрасно популяризировал опыт радикалов шестидесятых и семидесятых годов.

Всё это говорит о том, что нам сейчас необходимо браться за те важнейшие вопросы, которые Тарасов только наметил или даже всего-навсего упомянул в своих работах. Нам нужно создавать новую теорию, вырабатывать новую этику и эстетику, создавать устойчивые к вызовам современности революционные структуры. Всё это невозможно без, во-первых, грандиозного теоретического осмысления и, во-вторых, большой практической работы.

Вот самые важные вопросы, которые должна осмыслить современная левая мысль.

Опыт современных революционеров стран Третьего мира (сапатисты, FARC, маоисты Непала и Филлипинских островов).

Опыт городских герилий в Западной Европе.