Заметки на полях (СИ)

В детстве, помнится, это была нерушимая клятва, на полном серьёзе.

— Отвечаю, — буркнул Цыган.

— Смотри, ты сказал. Рыба, ты слышал.

— Базару нет, — поддакнул Рыба, правда, с осторожностью. Прижимать старшего по званию ему не хотелось — соображал, что есть серьёзный риск потом огрести по-полной.

— Ну и куда едем-то? — развёл руками Цыган.

— ЖБК знаешь? Завод. Как из посёлка выезжаешь…

— Ну, знаю.

— Во, давай туда. Я скажу, где тормознуть.

Цыган врубил передачу. «Нива» дёрнулась, заорала дурным голосом и на самом деле куда-то поехала. Я покачал головой с закрытыми глазами. Надо, надо приучать себя сначала тщательно обдумывать свои действия, а уже потом нанимать персонал, арендовать офис и покупать кофе-машину в кредит.

— Сём, — жалобно шепнул Гоша.

Я посмотрел на него и жёстко, но негромко, сказал:

— Делать будешь, что скажу. Молча и старательно. Нытьё — потом. Я скажу, когда будет можно. Понял, или выкинуть тебя на хер из машины?

Гоша кивнул. В глазах его стоял ужас. Сбылся детский кошмар: оказался в машине у незнакомого дяденьки. И с таким вот контингентом приходится идти на дело! Помнится, когда мне было пятнадцать, мы на это дело шли совершенно с другим контингентом. Тогда главным у нас был дядя Женя. Родной дядя Сани, одноклассника. Он-то и руководил операцией и управлял серьёзным автомобилем под названием «Ниссан Пульсар». А теперь мозгом операции придётся быть мне…

39

— Слышь, Рыбин, — сказал я, закурив предложенную Цыганом сигарету, — позволь задать тебе интимный вопрос. А какая твоя любимая книжка?

— Чё, ***? — повернул ко мне голову Рыбин.

Я засмеялся и махнул рукой:

— Да шучу, шучу, не парься. Какой твой любимый фильм?

«…ужасов», — хотелось добавить мне, но писательство научило меня не использовать все возможные отсылки, чтобы не получалась каша, за которой тонет смысл.

— А чё? — Рыба смотрел с подозрением.

— Просто спрашиваю, чё ты напрягся-то? Порнуху, что ли, гомосячью смотришь?

Цыган заржал, как конь, Рыбин попытался на меня кинуться. В условиях «Нивы» это была так себе затея. Цыган дёрнул рулём, заматерился, едва не попав под встречный грузовик, и в довольно грубой форме толкнул Рыбина на место.

— Чё ты дёргаешься, дебил? — рявкнул он.

— А х*ли он? — обиженно пискнул Рыбин.

— Да я тебе нормальный вопрос задал, а ты зажался, как целка на свидании, — развёл я руками.

«Нива» тем временем бодро тарахтела, катясь под горку. Посёлок оставался позади. По бокам тянулись лесные массивы, слева красиво стремилась в небо водонапорная башня, воскрешая в памяти известный роман Стивена Кинга.

Помолчав, Рыбин нехотя выдал:

— Ну, «Брат 2» мне нравится.

— Нормальная киношка, — важно кивнул Цыган. — Там парняга — молодец вообще, мужик.

— Базару нет, — подтвердил Рыбин.

Я, сбросив пепел в приоткрытое окно, подался вперёд:

— Вот! Вот это мне всегда было интересно, почему так получается? «Брат», «Брат 2» — в центре сюжета архетипический образ странствующего рыцаря. Герой-одиночка, сражающийся со злом, в данном случае — с бандитами, с охреневшими от вседозволенности корпорациями… Ну, там, поправьте, если путаю — давно смотрел. Суть не в этом, а в том, что он — один, против толпы. Но вот какой вопрос меня мучает. Почему все те, кто обожает фильм «Брат», в жизни предпочитают жить скорее по понятиям противников Данилы Багрова? Нет, они не выходят в одиночку на целую толпу злобных отморозков, скорее наоборот. Как только они видят одиночку, который решился идти против системы, они налетают на него стаей и не успокаиваются, пока не сломают, а потом идут домой пересматривать «Брат 2». В чём тут прикол? Где логика? Вот если я люблю аниме про девочек-волшебниц, так я и в жизни с огромным уважением отношусь к девочкам-волшебницам. И пусть я сам никогда не стану девочкой-волшебницей, разве что дядя Петя на меня совсем разозлится, но я, по крайней мере, никогда не буду их дубасить бейсбольной битой.

— Чё? — опять повернулся ко мне Рыбин. Цыган поддержал его вопросительным взглядом в зеркало заднего вида.

Я затянулся, посмотрел на Гошу. Тот тоже ничего не понял. Я усмехнулся:

— Да ладно, забейте, пацаны. Просто играю с порогом восприятия.

— С чем ты там играешь? — насторожился Цыган.

— Порог восприятия. Ну, у каждого человека есть некий порог сложности воспринимаемой информации. Не всегда, кстати, речь идёт именно о сложности. Если, например, интеллигентного профессора обескуражить блатным монологом, он тоже подвиснет, а в данном конкретном случае я использую сложные предложения и некоторое количество сложных слов для того, чтобы создать у низкоинтеллектуальной части присутствующих впечатление «белого шума», а под этот шумок могу протаскивать весьма смелые тезисы, без особого, впрочем, толка, разве что себя потешить.

— Во мелет! — восхитился Цыган. — Надо его с собой на стрелки брать, да, Рыба? Залечит так, что даже п**дить никого не придётся.

И вот так вот, под дружеское ржание, наша маленькая компания добралась до места.

— Тут стопари, — скомандовал я, увидев одноэтажное здание с зарешёченными окнами. — Дырки для глаз в шапках у всех есть, или мне чулки снимать?